Дневники. 1984

После торжественной части начался концерт. Привычный, но от этого не менее прекрасный в своей содержательной части, особенно после насильственно внедряемой телевизионной попсы. Здесь были силы Нижегородской филармонии, оперного театра и академического теат­ра драмы, в котором все и происходило. Почти забытый ныне классический репертуар — от алябьевского «Соловья» до народной «Дубинушки»: «Сама пойдет, сама пойдет...» Но внимание все время раздваивалось. Над сценой висел молодой пышноусый портрет Алексея Максимовича. Я почему-то с трудом оторвал взгляд от этого очень знакомого и дорогого лица и все время думал: «Ну почему, как было встарь, не проходит этот концерт в Большом театре? Почему здесь нет ни сановного представителя министерства культуры, ни одного по-настоящему крупного писате­ля? Почему центральным демократическим властям совершенно наплевать на русского гения, вышедшего из нищеты этого народа и так много рассказавшего о нем? Но хорошо, что хоть есть земляки и региональные власти, которые оказываются и щедрее, и расчетливее, и умнее жаждущей только распоряжаться и не помнящей своего родства центральной власти.

28 марта. На открытии выставки «Горький и Новгород». Вечером уехал в Москву.

Все эти дни бушевал 9-й внеочередной съезд. Импичмент президенту был объявлен, но не прошел. Чудовищный, как и при избрании Ельцина спикером, счет. Не хватило около 50 голосов. Слава Богу, что все так и осталось. Пока не гражданская война.

В Нижнем много сделал институтских дел.

29 марта, понедельник. В институте все амебно. В 16.00 рассказы Чернобровкина, который приехал из Киева. Он, как кошка, отыскивал лечебную травку.

Вечером «Последние» в Театре сатиры. Спектакль средний. Иван — Менглет — везде одинаков.

1 апреля, четверг. Весь день бился над визами для студентки в Германию. Отменили выездные визы в Москве, ожесточили визовую политику посольства. Раньше виза в ФРГ — 1-2 дня, теперь очередь — в месяц.

Прочел воспоминания М. Кшессинской. Вот стоицизм к потерям и приобретениям. Она одинаково пишет и о единственной бархатной юбке, в которой она выехала на Кавказ в 17-м из С.-Петербурга, и о своих пропавших изумрудах. Но какая страсть к великим князьям. Какое однообразие во вкусовых ощущениях лишь одного, генетически, видимо, довольно однообразного рода!

8 апреля, ночь. Бессонница. Читаю Монтескье.

11 апреля, воскресенье. В субботу стирал на машине, занимался уборкой.

Дочитал так называемые «Воспоминания» Шелленберга. Интересен его взгляд на историю, на войну. Много общего. Оказалось, «забитость нашей страны шпионами» — сталинский миф. Уничижительная характеристика Власова.

Сегодня ездил на дачу. Посадил в теплице редиску и лук, и на воздухе морковку.

Читал в «Независимой» статью о Евг.Харитонове. Интересно о евреях и времени.

14 апреля, среда. Продолжаю заниматься хозяйственными делами. Человек пустеет. Новая книга прекратилась.

Вечером был на «Фигаро» у Захарова: все тот же веселый бедлам. Места есть прелестные, но не относящиеся к Бомарше. Скучно. Публика какая-то посторонняя. Начав­шаяся с энтузиазмом овация скоро гаснет. Много фейерверков, плясок, песен, оперных арий. Даже огромный монолог Фигаро искалечен.

15 апреля, четверг. Утвердили — в общем — Устав. Завтра переговоры об аренде гостиницы, одного крыла. Я боюсь. Уже один раз договорился до пожара у себя дома.

16 апреля, пятница. Начал переговоры о гостинице. Говорил с А.А. Долотцевым о процессе над ГКЧП. Все политизировалось, буржуазия захватила власть и теперь уж не отдаст. Вера только в одно: народу, попробовав­шему социализма, по-другому перестроиться трудно.

18 апреля, воскресенье. Пасха. В субботу ездил на дачу — обернулся за один день. Редиска под пленкой уже поднялась.

В воскресенье ходил в театр на Красной Пресне. В малом зале играли спектакль «Тапочки» по моей повести «Редкие ме­сяцы на берегу». Пришла Вишневская. Это спектакль с одной актрисой. Мне показалось интересно — царство текста, хотя текст иногда кровоточит: пиджак снимается с вешалки — и уже мужской монолог. Крики чаек, губная гармошка. Девушка, фамилию не записал, закончила ГИТИС, все сделала сама. Играет по провинции.

Вечером передавали «Итоги». Запомнился кадр «Встреча Ельцина с ин­теллигенцией». Все те же расползающиеся по тусовкам лица. Потом А. Стреляный говорил Киселеву, что инакомыслящих пора душить.

21 апреля, среда. Был у зубного. Днем привезли из типографии мою новую книгу. Вечером демократическая демонстрация на Пушкинской. Мне совсем не хочется быть в толпе. Прошла передача по ТВ — «Другие берега». Несколько моих язви­тельных замечаний. Завтра выпускной вечер.

22 апреля, четверг. Весь день нервничал. Получил свои 20 тысяч в «Чаре», пришлось с перерывами довольно долго стоять в очереди.