Читаем Дневники полностью

 Мне сказали, что артист находится в потребности постоянной трагедии, чтобы полностью выразить смысл своей работы, но я не артист, и когда я говорю «я» в песне, это не обязательно означает, что этот человек - я, и это не означает, что я – просто рассказчик. Это означает, что это может быть кто угодно, кто пожелаешь, потому что у каждого есть своё собственное определение отдельных слов, и когда вы имеете дело с контекстом музыки, вы не можете ожидать, что слова имеют то же самое значение, что и в вашем повседневном словаре, потому что я принимаю во внимание музыкальное искусство, и когда я говорю, «та песня – это искусство», я не имею в виду по сравнению с живописью, потому что я чувствую, что изобразительные искусства, включая кино и телевидение, совсем не так священны, как расшифрованная или звуковая информация. Но это - искусство, [и если когда-либо существовала более трагическая потеря для общества…] и я чувствую, что это общество где-то потеряло [самое ценное] чувство того, что искусство есть, искусство – это выразительность, в выразительности вам нужна 100 % полная свобода, и нашу свободу выражать своё искусство всерьёз поимели. Чёрт, у слова «fuck» так много коннотаций, как и в случае со словом «искусство», и я далёк от того, чтобы смириться и при случае жаловаться на эту проблему правому крылу контроля за наркоманами, которое является главными преступниками, уничтожающими искусство. Я [не могу] не буду невозмутимо и без преувеличений жаловаться тебе! Поубивал бы! Я разделаюсь к чёртовой матери с вами, мачо, садистским, пресыщенным Правым крылом, неукоснительно оскорбительными убеждениями, на которые мы в целом должны работать согласно ВАШИМ условиям. До того, как я умру.

 Многие умрут вместе со мной, и они этого заслужили. Встретимся В АДУ.

 С любовью. Курдт Кобэйн

 Спасибо за эту трагедию, она нужна мне для моего творчества.

 Панк-рок – это искусство [проблема].

 Панк-рок для меня – это свобода.

 Единственная моя проблема, которая у меня была с ситуационистами

 Панк-рок этика – это абсолютное отрицание чего-то священного. Я считаю священными несколько вещей типа превосходства женщин, и того, что негры [есть то, что они…] вносят вклад в искусство. Я уверен в том, что говорю, что искусство священно.

 Панк-рок – это свобода

 Выразительность и право выражать – жизненно необходимы

 Любой МОЖЕТ быть артистичным.

 Пренебрежение, приуменьшение

 Мне есть что сказать, но я предоставлю это вам, я предоставлю это тем, кто способен изложить свои жалобы лучше меня.

 Факты, чтобы поддержать жалобы, и настойчивость, чтобы [их] обсуждать. Невозможно депрограммирование владельцев плантации, их рабочих и их рабов. Рабы появляются на свет, не задавая вопросов, не сознавая принятия своим поколением того, что «что это только так», лишены культуры в загоне1, их разводят в загоне и тратят чернила, но снова наполняют ручки, чтобы молиться одноразовым товарам через веру, данную феодалами, «не хотите – не надо». Импульс «берите то, что дают». «Я вас породил, и я вас заберу». «Я рассужу». Никаких инстинктов, чтобы убежать, переползая друг через друга в чрезмерно перенаселённом резервуаре, просто лёжа там, ожидая кормёжки, съедая больше, чем нужно, и желая ещё, потому что никогда не узнаешь, принесут ли еду снова. Размножение, кормёжка, ожидание, жалобы и молитвы, [о, да, мы должны молиться, чтобы сделать это сегодня, Иисус купит мне новую машину, и отберёт старую, такова была его воля. ТяяяяяЖЕЛО].

 тексты

 22 Крис

 15 Дэйв

 [как масло, он будет значительно медленнее, он закоренелый педофил.

 Сладкий, как масло, тает и плавится сквозь впадины старой кожи чахлых слив.]

 Начинаясь из впадины на руке старика, в спешке замедленного движения шлюзов, распахнутых настежь от ветра. Сладкое масло, тая, стекает через впадины зрелой розово-сливовой кожи, небрежно обматывающей его хрупкую руку, наталкиваясь на ногти, бусинки встречаются и размножаются, потом стремятся к смерти. Они приземляются, словно пятна на гладких бёдрах младенцев, лежащих на мягких мохеровых кроватях, грязные книги, делающие его закоренелым педофилом.

 Коалировать коррелировать

 Корралировать, коралировать закоренелый педофил

 корилировать

 Я не читаю много, но когда я действительно читаю, то читаю внимательно.

 У меня нет времени, чтобы перевести то, что я понимаю, в форму разговора.

Я исчерпал все разговоры, когда мне было девять лет.

 Я только чувствую, бормотаниями, криками, интонациями, жестами и своим телом. В душе я глух.

 Я специально кажусь наивным и далеким от земной информации, потому что это единственный способ избежать пресыщенного отношения.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Русский крест
Русский крест

Аннотация издательства: Роман о последнем этапе гражданской войны, о врангелевском Крыме. В марте 1920 г. генерала Деникина сменил генерал Врангель. Оказалась в Крыму вместе с беженцами и армией и вдова казачьего офицера Нина Григорова. Она организует в Крыму торговый кооператив, начинает торговлю пшеницей. Перемены в Крыму коснулись многих сторон жизни. На фоне реформ впечатляюще выглядели и военные успехи. Была занята вся Северная Таврия. Но в ноябре белые покидают Крым. Нина и ее помощники оказываются в Турции, в Галлиполи. Здесь пишется новая страница русской трагедии. Люди настолько деморализованы, что не хотят жить. Только решительные меры генерала Кутепова позволяют обессиленным полкам обжить пустынный берег Дарданелл. В романе показан удивительный российский опыт, объединивший в один год и реформы и катастрофу и возрождение под жестокой военной рукой диктатуры. В романе действуют персонажи романа "Пепелище" Это делает оба романа частями дилогии.

Святослав Юрьевич Рыбас

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное