Дневники

июня. Начал стихотворение Ленского. Написал корреспонденцию об иммигрантах*. От Манички получил письмо: пишет, что сына моего зовут Харлампий и что Липа будет его крестной кумой. Сегодня ровно месяц, как мой Харлампий явился на свет. Каким-то ему этот свет покажется? Ни от З. Венгеровой, ни от Э. С.* ответа еще нету. Корреспонденций моих в газете тоже уже неделя как не было. Я не унываю. Сегодня был Демченко. Приходил прощаться и на прощание дал мне мат… Сегодня мне как-то тяжелее отсутствие своих. Странно. Я даже рад, что Лазур- ский ворочается.

1 июля. Вот что я вчера написал:

... И не ждешь пред собою ни жажды, Ни поздних скитаний, ни гроз. И знаешь ответы на каждый, На каждый забытый вопрос. И знаешь, зачем ты и где ты, И твердо идешь меж могил. И хоть не сверкают кометы, Но вот — ты свечу засветил. Твое завтра — сегодня готово, С утра ты куешь вечера, И не жди ты покрова ночного – Не взял ты свой молот с утра. А я — ничего я не знаю, И рассвет, и закат я люблю. Я не верю певучему маю, Я о вере пою февралю. И волну я люблю, и утесы, Как венок, свои грезы плету. Для ответов я знаю вопросы, Для вопросов я знаю мечту.

2 июля.

И за ласку речного изгиба, Уходящего в яркую тьму, Кому-то кричу я: спасибо! И рад, что не знаю, кому.

Сегодня узнал о смерти Уотса. Написал о нем корреспонденцию*. Перевел две строфы Свинборна.

Играл с поповичем 4 партии в шахматы и все четыре выиграл. Корреспонденций моих не печатают уже неделю. Жду Лазур- ского — сказал, что сегодня вернется. Буду сейчас читать «Пен- денниса».

10 июля. Читаю Ренана «Жизнь Иисуса». Решил выписывать все, что пригодится для моей фантастической книги о бесцельности. Мои положения таковы: бесцельность, а не цель притягательны. Только бесцельностью достигнешь целей. Отведу себе здесь несколько страниц для выписок.

25 VII.

1904

Ты любил ее робко, эту жизнь многоцветную, Без надежды пред ней ты молился в тиши. Без рыданья принес ты ей грусть безответную

1904 Стыдливо прекрасной души.

Как сияньем заката — печалью повитая

Без рыданий рыдала молитва твоя.

Как неспетая песня, как радость забытая,

Как могила, неведомо чья.

И из сердца великого, сердца влюбленного

По капле, по капле сочилася кровь,

И какого-то неба — иного, бездонного,

Без надежды просила любовь.

И стыдливо душа невозможного чаяла,

О вечном минуту моля,

И в безбрежности вечного тихо растаяла

В тихих лучах небытья.

Как покорного вечера благоухание,

Как безропотно тихий закат,

Как весенней любви, как любви трепетание,

Как первой любви аромат… *

27 июля, среда. Сегодня утром Лазурский получил от В. Брю- сова письмо, где очень холодно извещается, что моя статейка о Уотсе пойдет*. От наших сегодня ни строки.

29 июля, пятница. Вечер. Писем от наших все нет. Вечер. Я перевожу Свинборна для своей статейки о нем*. Вот что я написал:

И пальм, и лавровых ветвей, И грудей, дрожащих весной, Они голубиных нежней — Эти груди у нимфы лесной. Ты возьмешь ли все крылья страстей, Весь восторг домогильный возьмешь? Эту песнь убегающих дней, Что звучит, будто лиры дрожь, Лиры, сокрытой в цветах, Чьи струны дрожат, как огонь. О! Ты все повергаешь во прах, Но этого, бедный, не тронь. Ах, изменчиво жизни крыло, И смертный минуту живет. Минута — и это прошло, Пускай же идет, как идет. Из живущих под небом никто Свою смерть не умел пережить, И достаточно слез пролито, И грустно для грусти грустить. Уж царствуют новые боги, Их розы сломили ваш меч. Они добродушны, нестроги, Нежна их тихая речь.

1 августа, понедельник. Предисловие к «Онеги- 1904

ну»*. Будь я рецензентом и попадись мне на глаза этот стихотворный роман — я дал бы о нем такой отзыв: Мы никак не ожидали от г. Чуковского столь несовершенной вещи. К чему она написана? Для шутки это слишком длинно, для серьезного — это коротко. Каждое действующее лицо — как из дерева. Движения нет. А что самое главное — отношение к описываемому поражает каким-то фельетонным, бульварно-легкомысленным тоном. Выбрать для такой вещи заглавие великого пушкинского творения — прямо-таки святотатственно. Стих почти всюду легкий, ясный и сжатый… В общем, для «железнодорожной литературы» — это хорошо, но не больше.

4 августа. Сочиняю поздравительный стих Олимпиаде Прохоровне:

Достойно Ваши именины Воспеть — я не могу никак. Мой стих не стоит и полтины, Мне платят только четвертак За строчку. А сказать стихами «Желаю вам того-сего» — Ведь это, посудите сами, Не стоит ровно ничего. И потому я вам ни слова, Ни слова не скажу такого. Я не скажу: пошли вам боги Всего, что просите у них. Я знаю, что от слов таких И белый покраснеет стих. Я знаю: ни один двуногий Своих желаний не достиг Таким путем. Мы сами, сами Должны добыть, чего хотим, И только нашими руками Мир вожделенный достижим. (Простите стих головатючий — Придумать не могу я лучший.) И потому я вам желаю, Чтоб вы желали — пожелать. Иных желаний я не знаю, И не желаю вам узнать. Иль нет: уже не за горами Тот праздник ваших именин, Когда я кликну: сын мой, сын, Надень-ка чистый казакин, Идем с тобою к крестной маме, Там угостят нас пирогами.