Дневники

Я заметил, что все левые интеллектуалы, с кем я общаюсь, уверены, что Гитлер, если доберется сюда, постарается пристрелить людей вроде нас и у него будут очень обширные списки нежелательных. C.{335} говорит, готовится решение уничтожить наши досье (несомненно, они имеются на каждого из нас) в Скотланд-Ярде{336}. Вот уж не рассчитывал бы. Полицейские именно те люди, которые перейдут на сторону Гитлера, как только убедятся, что он взял верх. Что ж, если только мы сумеем продержаться несколько месяцев, через год мы увидим красное ополчение, размещенное в «Ритце»{337}, и я бы не слишком удивился, если бы во главе его оказался Черчилль или Ллойд Джордж.

Все время думаю о моем острове на Гебридах{338}, которым, полагаю, я никогда не буду владеть, да и увидеть не увижу. Комптон Маккензи говорит, даже сейчас большинство островов необитаемы (их 500, и в обычное время населены только 10 процентов), и на большинстве есть вода и немного годной для обработки земли, и там могут жить козы. По словам Р. Х., женщина, которая арендовала остров на Гебридах, чтобы спастись от воздушных налетов, стала первой жертвой бомбардировки в эту войну, когда наши ВВС по ошибке сбросили там бомбу. Славно, если это правда.

Первый воздушный налет на Великобританию с серьезными последствиями позавчера. Четырнадцать погибших, сообщается о семи сбитых немецких самолетах. В газетах публикуются снимки трех разбитых немецких самолетов, так что, возможно, это сообщение правдиво.

21.6.40

Реальных новостей нет. Во вчерашней газете я вижу, что Кьяп{339} был избран президентом парижского муниципального совета, очевидно под давлением немцев. На том конец утверждениям, будто Гитлер – друг рабочего класса, враг плутократии и т. д.

Вчера первая тренировка нашего взвода L. D. V. Они просто замечательные, из всех (около 60 человек) лишь 3 или 4 не ветераны. Некоторые офицеры, кто присутствовал там и пришел, думается, посмеяться, остались под большим впечатлением.

22.6.40

Пока нет реальных новостей об условиях Германии для Франции. Говорят, они «так сложны», что понадобится долгое обсуждение. Полагаю, можно угадать, что на самом деле происходит: немцы, с одной стороны, и Петен{340} с компанией – с другой, стараются выработать формулу, которая побудит французских командующих в колониях и флот капитулировать. Гитлер на самом деле не имеет над ними никакой власти кроме как через посредство французского правительства… Думаю, мы все несколько поспешили с предположением, что теперь Гитлер вторгнется в Англию, на самом деле всеобщая уверенность в этом была столь велика, что почти могла бы навести на мысль: как раз этого он и не сделает.

…На его месте я бы прошел через Испанию, захватил Гибралтар и затем очистил Северную Африку и Египет. Если бы британцы располагали мобильными силами, скажем, в ¼ миллиона человек, правильным решением было бы перебросить их во Французское Марокко, затем внезапно захватить Испанское Марокко и поднять республиканский флаг. Остальные испанские колонии удалось бы занять без больших усилий. Увы, никакой надежды на подобный ход событий.

Коммунисты, по-видимому, вновь возвращаются на антинацистские позиции. Сегодня утром я подобрал листовку, обличающую «предательство» Франции Петеном и Ко, а ведь еще неделю-другую назад эти люди почти открыто выступали за немцев.

24.6.40

Немецкие условия перемирия таковы, как и ожидалось…. Если что любопытно во всем этом, так это масштабы крушения традиционных представлений о верности и чести. Петен, ирония судьбы, был автором (под Верденом) фразы “Ils ne passeront pas”[57], до сих пор остававшейся антифашистским девизом. Двадцать лет назад любой француз, который взялся бы подписать подобное перемирие, должен был быть либо крайним левым, либо крайним пацифистом, да и то терзался бы сомнениями. Теперь же люди, фактически меняющие сторону в разгар войны, – профессиональные патриоты. Петену, Лавалю{341}, Фландену{342} и Ко вся эта война виделась, наверное, как безумная междоусобица в тот самый момент, когда подлинный враг готовится нанести удар…… Поэтому почти не вызывает сомнения, что влиятельные круги Англии готовят такую же сделку, и, хотя, напр., есть -, нет уверенности, что они не преуспеют даже и без вторжения в Англию. Единственное благо во всей этой истории – то, что Гитлер больше не может притворяться другом бедняка. В отношения с ним охотно вступают банкиры, генералы, епископы, короли, крупные промышленники и т. д., и т. д… Гитлер возглавляет масштабную контратаку капиталистического класса, который формируется в обширную корпорацию, отчасти при этом теряя свои привилегии, но по-прежнему удерживая власть над рабочим классом. Когда приходится отражать такую атаку, любой из капиталистического класса вынужден быть предателем или полупредателем и будет глотать самые ужасные унижения, но не вступит в настоящий бой.