Дневники

Но и она – попытка к самоутешенью. Ибо я твердо уверена (да и каждый трезвый и честный перед собой человек), что:

1) нисколько Львов не сумасшедший;

2) никаких он ультиматумов не привозил.

Поздно веч. 10-го же

Дай Бог завтра вырваться на дачу. Эти дни сплошь Борис, Ляцкий и всякие другие. Страшная обида, что мы уезжаем (далеко ли?), особенно в виду планов Бориса с газетой. В них боюсь верить; во всяком случае, об этом – после.

Сейчас мне рассказывали (с омерзением) знакомые, как 3–5 июля у них «скрывался» дрожащий Луначарский, до «поганости» перетрусивший, и все трясся, куда бы ему уехать, и все врал, нагадив.

Часа в 4 сегодня был Карташёв – только что подал в отставку. Опять! Если опять с тем же результатом… Ведь уж сколько их подавали…

Мотивировал, что «при засилии крайних социалистических элементов…» и т. д.

Терещенко уговаривал: ах, подождите, приедет Керенский – мы вместе подадим, будет демонстрация. Этот никогда даже и не подаст.

Вечером Карташёв уехал в Москву, чтобы там сдать дела своему товарищу С.Котляревскому (Котляровский?). Жаль, Карташёв тут очень вмешал свое юное кадетство, к которому относится прозелитически-горячо. Он больше милюковец, чем сам Милюков.

Но и за то спасибо, что освободился… если освободился. Останется!

18 сентября, понедельник

«Демократическое Совещание» в Александринке началось 14-го. Длится. Жалко. Сегодня оно какое-то параличное. Керенский тоже в параличе. Правительства нет. Демократическое Совещание хочет еще родить какой-то «предпарламент». Чем все кончится – можно предугадать, но… смертельная лень предугадывать.

20 сентября, среда

Затяжная скука (несмотря на всю остроту, невероятную, положения).

Вчера Борис. У него теперь проект соединения с казаками (и если не выйдет с ними газета – ехать на Дон). На это соединение я гляжу весьма сомнительно. Не только для нас, но и для него. Жечь корабли надо. Но разумно ли все? И какую такая газета будет иметь «видимость»? Целесообразно ли рыть хотя бы «видимую» пропасть между собою и праведно отказывающеюся частью эсеров, стоящих на верном пути? Не следует ли сейчас говорить самые правые вещи – в левых газетах? Не это ли только имеет значение?

Демократическое Совещание позорно провалилось. Сначала незначительным большинством (вчера вечером) высказалось «за коалицию». Потом идиотски стало голосовать – «с к.д.» или «без». И решило – «без». После этого внезапно громадным большинством все отменило. И наконец, решило не разъезжаться, пока чего-нибудь не решит.

Сидит… в количестве 1700 человек, абсолютно глупо и зверски.

И Керенский сидит… ждет. Правительства нет.

Сейчас был Карташёв, приехавший из Москвы.

Он как бы ушел… а в сущности нет. Занимается ведомством, отставка его не принята, «соборники» и синодчики всполошились, как бы к церкви не был приставлен «революционер», «социалист», т. е. «не верующий в нее». Послали митрополита Платона к Керенскому с просьбой оставить им Карташёва. (Т. е. не революционера, не социалиста, верующего в церковь.)

Мне все так же, если не больше, жаль Карташёва, его ценность.

Он весь в кадетском прозелитизме (его вечная «добросовестность»). И совершенно наивно говорит: «Конечно, если верующий (тут подразумевается "верующий в Бога"), то только и может быть кадет. Какой же социалист религиозный…»

Звонит Л. Не может приехать, сидит в типографии, где у него «начались большевистские беспорядки» (?).

Свидание наше с «казаками» по поводу газеты будет завтра, у нас. Хорошо, если б они не понадобились. А газета нужна.

Д.В. от всего отстраняется. Дмитрий весь в мгновенных впечатлениях, линии часто не имеет.

Позднее, 20-го же

Л. таки был. Арестовал кучу самых погромных прокламаций. Грозил закрыть типографию.

Привез показания Савинкова по корниловскому делу. Они очень точны и правдивы. Ничего нового для этой книги. Только детали.

Говорили много о Савинкове. Л. недурно его нащупывает.

Гораздо позднее, около 1 часу, телефонировал Борис. На собрании «Воли народа», где он только что был, получилось странное сообщение: что будто президиум Демократического Совещания голосовал «коалицию» и большинством 28 голосов (59 и 31) высказался против, после чего будто бы Керенский «сложил полномочия». Удивляюсь, не разбираюсь, спрашиваю:

– Что же теперь будет?

– Да ничего… будет Авксентьев.

(Борис мог бы ответить мне совершенно так, как, в 16-м году, кажется, или раньше, ответил мне на подобный же вопрос Керенский. После роспуска Думы: «Будет то, что начинается с а…» И, конечно, сегодня А большое (Авксентьев) гораздо менее вероятно, нежели а маленькое… Будет не А…вксентьев, но а…нархия, все равно, «сложил» уже Керенский с себя какие-то «полномочия» или еще нет. Да и весть-то чепушистая.)

Вероятно, это в связи с дневным происшествием: Керенский прислал в президиум извещение – намерен сформировать кабинет и завтра его объявить.

На это отвечено строго и внушительно, чтобы и думать не сметь. Ни-ни. Ни в коем случае.

21 сентября, четверг