Дневники Енота. Том 1. Туда, где овации

Рома: Он всё равно меня не послушает. Так что я лучше помолчу.

Заходит Паша. У него в руках голубь. Мёртвый.

Паша: Кто там хотел есть?

Катя: Откуда ты его взял?

Паша: Он нагадил на меня, а я свернул ему шею.

Рома: Делов-то!

Катя: Ромка, не язви.

Паша: Да пусть язвит. Не поможешь? Его надо ощипать. Рома, найди дрова. Или ты хочешь есть его сырым?

Рома разбирает шкаф.

Катя: Паш, скажи честно, чего ты хочешь?

Паша: В смысле?

Катя: Чего ты хочешь добиться от него? Нет, не от Ромки, а от Него?

Паша: Я хочу свободы. Полной свободы от его контроля. Чтобы больше не было этих глаз, которые снятся мне каждую ночь. Которые приходят ко мне наяву. Которые я вижу даже в твоих глазах, Катя. Я хочу наконец-то обрести покой. Понимаешь?

Катя: Поэтому ты позволил нас схватить, а потом подговорил бежать?

Паша показывает Кате драгоценный камень в виде головы льва.

Катя: Откуда?

Паша: Пока вы сидели в заточении, я зря время не терял.

Катя: Только не говори, что мы из-за этой штуки попали сюда.

Паша: Прости. Так надо было.

Рома: Давай сюда своего попугая. Хотя бы ощипали что ли.

Паша: Ничего, не сломаешься. (Кате). Кать, мне нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты выяснила, как открыть его. По преданиям, он открывается в пятую лунную фазу. И через несколько дней как раз наступает такая.

Катя: Откуда ты знаешь?

Паша: Иногда полезно читать человеческие журналы. (Смеётся).

Катя: И что потом?

Паша: Мы должны добраться до Врат Вечности, и положить его в центре. При свете луны он откроет проход. Мы сможем вернуться в наше время и начать всё заново. Но уже не в наших обличиях. И, скорее всего, мы уже не встретимся. Но я найду тебя. Найду, чего бы мне это ни стоило, слышишь?

Катя: А если они найдут нас раньше?

Паша: Не найдут.

Рома: Чего вы там щебечете? Голубь скоро будет готов.

Паша: Как будет готов, зови.

Катя: Я бы хотела вернуть своих родителей. Чтобы они были живы. Чтобы они могли гордиться мной.

Паша: Дорогая моя, милая. Если ты вернёшься на Землю, то ты не вернёшься к своим родителям. Но у тебя будут другие. Ещё лучше прежних. Я тебе это обещаю.

Катя: А если я не хочу других? Мне нужны мои родители. Это я виновата! Я! И ничего не сделать! Даже после смерти я с ними не увиделась. Это значит…

Паша: Это значит, что их отпустили. А нас ещё нет. Но мы скоро тоже будем свободны. Ты вернёшься, и ты не вспомнишь о своих родителях. Но ты исправишь в следующей жизни то, о чём сожалеешь в этой.

Рома: Опять Катьку до слёз довёл?

Катя: Всё в порядке. Это я так.

Рома: Ещё скажи, что соринка в глаз попала.

Катя: Нет, не скажу. Мне не было и тридцати семи лет. Тридцати семи! Меня хватил сердечный приступ, после того, как мои родители… мои родители… подорвались в своей собственной квартире из-за утечки газа у соседа-алкаша. Папа любил курить на кухне. Вот и докурился! Я любила их больше жизни! И я больше их никогда не увижу! Если бы я приехала к ним в тот день, я бы почувствовала запах газа, я бы не позволила папе курить и вывела всех на улицу! Все погибли тогда. Потом я очнулась уже в клетке.

Паша: Катя, милая! Я тебе говорил с первого нашего дня знакомства, что твоя клетка – это твои эмоции, твои проблемы, всё то, что ты выстраивала за всю свою жизнь. Ты сама построила себе эту клетку. А смерть родителей оказалась последней каплей, и крышка захлопнулась. Ты можешь стать свободной, если сама примешь себя такой, какая ты есть. Такой, какой стала, прожив прошлые четыре жизни. И ведь каждый раз у тебя были новые родители.

Катя: Да, но после смерти, после каждой смерти я ощущаю острую боль вот здесь, в области груди. По тем людям, местам, по всему, что я переживала.

Паша: Это нормально. Все мы это переживаем. Все мы это проходим. Ты – молодец. Ты обретёшь свободу и покой. Я тебе это обещаю.

Рома: Паш, а, Паш! А расскажи, как ты умер? Ты об этом нам ещё не рассказывал.

Паша: Нечего рассказывать. Я толком не помню. Машина сбила. Давай не будем обо мне.

Рома: Ты же говорил, что ты пил.

Катя: Да, и я это помню. Ты ещё в клетке рассказывал нам, что ты пил, пил и умер.

Паша: Да… Да. Так оно и было. Потом меня сбила машина, и я с вами.

Рома: Ты что-то не договариваешь.

Паша: Что мне не договаривать?

Рома: Кто ты такой?

Паша: Я человек. В прошлом. Сейчас – такой же дух, как и вы, заключённый в чистилище. Но в рай меня так и не пустили, поэтому отбываю второй срок.

Рома: Почему не пустили?

Паша: Не покаялся.

Катя: Ты не врёшь нам?