Дневники и письма комсомольцев

За каждым паромом закреплено по пять понтонеров. Я оказался у сержанта Смирнова. На нашем пароме стояла сорокапятка. Нам предстояло идти первыми и обеспечивать следующих за нами. Как только стало темнеть, все в плавнях пришло в движение. На каждый паром село 25 пехотинцев. А мы взяли ящики с боеприпасами. Все делалось быстро, говорили мало и вполголоса. Наконец готово. Уже ночь. В темном небе сплошной гул «кукурузников». Временами рвутся немецкие «фурфушки»[45]. С замирающим сердцем ждем приказа. Друг на друга глядим. Наконец — приказ. Взялись за весла. Проходит час за часом, а мы все гребем. Выбираемся из плавней. Скоро рассвет. Все окутано промозглым туманом, в десяти метрах ничего не видать.

Неожиданно показался берег. Затрещал пулемет. Положение безвыходное. Вражеские пули могли продырявить наши резиновые лодки и пустить паром ко дну. Головы не поднимешь. Тут сержант Смирнов соскочил на берег с криком:

— Понтонеры — за мной!

Мы высыпали на берег. Следом — пехотинцы. Как из-под земли появились немцы. Схватились врукопашную. Смирнов уложил двух фрицев. Захватили ихний пулемет и тем самым создали условия для высадки первой десантной группы, а сами повернули обратно — все 15 паромов. Вставало солнце, туман быстро таял.

Гребем без передышки. Немцы открыли бешеный огонь. Кругом рвутся снаряды, окатывая нас водой. Надели спасательные пояса. Втягиваем головы в плечи, пригибаемся, но гребем.

Уже рассвело. Нам надо пройти плавнями километ-ров десять. А тут… самолеты… Попрыгали в воду, ухватились за лодки, ждем. Самолет дал пулеметную очередь и убрался. Снова — шквал снарядов. Из пятнадцати паромов вернулось пять. Из 45 человек во взводе осталось девять.

10. V.43

Наконец нас отвели с переднего края, передохнуть на кубанском берегу. Очень грустно, пусто во взводе. Ночью при лунном свете переправляемся через реку и покупаем на хуторе молока, простокваши.

13. V.43

Есть угроза контрнаступления немцев. Поэтому мы заминировали ночью мост у села Садовое. Я и Кондратюк остались у моста. Между нами и противником 2 км. Днем отсиживаемся недалеко от моста, в укрытии, ночью на мосту стоим посменно.

23. V.43

Наутро немцы подвергли жестокой бомбежке село в 2 км от нас. Днем, между 11 и 12 часами, обрушились на Садовое, где стоим мы. Наше положение — хуже некуда. Мины и снаряды рвались сначала впереди, справа, потом слева. Разрывы гремели все ближе. Если хоть одна мина угодит в мост — ахнет такой взрыв, что не будет ни моста, ни нас. Надо бы переменить место, а деваться некуда.

Кондратюк решил перебраться на тот конец моста. Когда он вскарабкался на мост, три мины разорвались в воде. Выбрав паузу, Кондратюк проскочил по мосту.

Я решил никуда не уходить и засел в окопе. Неожиданным разрывом меня оглушило. Зазвенело в ушах, казалось, земля перевернулась и обрушилась на меня.

Кое-как выбрался из-под земли. В полубессознательном состоянии пополз к мосту.

Снова разрыв за разрывом…

Когда я открыл глаза, Кондратюк был рядом.

25. V.43

Сегодня с утра до вечера оставались под артиллерийским и минометным огнем.

1. IX.43. Крымская

Давно ничего не пишу. Причина — отсутствие блокнота. Теперь же возобновляю записи. После событий в Садовом мы получили новый понтонный парк. Начались учения — сперва в Нечаевской, потом в Покровской. Учения были очень тяжелые.

6. IX.43. Крымская

Утро выдалось ясное, погожее. Все спокойно. Сегодня отдых. Мы, земляки, собрались вместе, поговорили, побалагурили. Пополудни наша артиллерия открыла беглый огонь. Немцы открыли ответный. Пришлось попрятаться в укрытиях. Дома на окраине станиц загорелись. Только в сумерках стихло. Но издалека доносилась пулеметная трескотня. На машинах мы выехали за околицу, а оттуда пришлось идти пешком. В лунном свете шоссе кажется белой лентой. Горящие дома освещают все вокруг на сотни метров. Где-то играют на свирели. А мы продолжаем движение. В 4 километрах от передовой рассыпались по придорожным кюветам. Продвигались группами по два, по три человека.

Чувствуется, что скрытно накапливаются силы для броска. Глухой гул машин, подвозящих к фронту патроны и снаряды. Скрип подвод и фургонов, перешептывание солдат, временами свист пуль и автоматная трескотня — вот симфония ночи.

Дошли до передовой. Прошли две линии. Бойцы выходят по одному из окопов, идут к походной кухне, получают пищу, поспешно возвращаются на позицию. Часто взвиваются ракеты. Потом слышится пулеметная стрельба. Небо прочерчивают трассирующие очереди. Потом опять на несколько минут воцаряется тишина.

Мы идем дальше. Рядом со мной — Павлик Черкасов. Искендер Бахарзалов от нас отстал. Идем, всматриваемся в ночь, дыхание учащенное, пригибаемся, остерегаясь пуль, со свистом проносящихся мимо, под самым ухом, шлепающих впереди, позади или сбоку… Движемся осторожно, опасаясь выдать себя, и все же спустя несколько минут начался ожесточенный пулеметный обстрел. Пули со свистом секут воздух, втыкаются в землю то впереди, то сзади. Начался минометный обстрел. Визжат осколки.