Дневники Империи

Потянулась вереница серых дней, наполненных рутиной. Они пролетали стремительно, решительно не оставляя времени на раздумья. Часы исчезали один за другим, и порой не было даже минуты, чтобы просто сесть и отдохнуть.

Новые заботы, появляясь на рассвете, яростно набрасывались на всех без разбора. Каждый человек бегал, копошился, торопился, лишь бы успеть сделать то, что отведено ему начальником. И только с заходом солнца, когда оно скрывалось за горизонтом, оставляя на память отблески в окнах домов и яркое зарево на небе, прекращались шуршание бумаг и стук инструментов, и всё засыпало, стараясь нагнать упущенные мгновения сна.

Не миновала эта суматоха и Макса с Даф. Рано утром они вставали и, если не обнаруживалось убедительного предлога вроде травмы, ныряли в круговорот каждодневной рутины.

Весь день проходил по строгому распорядку. На рассвете – утренняя тренировка, затем – завтрак. После следовало посетить теоретические занятия, иногда забывая за грудами учебников об обеде. Порой доходило до того, что, появляясь на две минуты на ужине, ребята тут же исчезали, спеша уже сами встать на место преподавателя. И только глубоко за полночь, обессиленно падая на кровать, они, наконец, оставались наедине друг с другом. А с рассветом приходилось вставать и вновь работать на пределе сил.

Так продолжалось несколько недель, пока, однажды, Макс, вернувшись в комнату после обеда дабы бросить одну пачку бумаг и взять другую, нашёл конверт, лежащий на кровати. Недоверчиво глядя на неожиданное послание, он одним резким движением достал письмо.

Человек, написавший строчки, явно был опытным врачом, или же просто сильно торопился. Казалось, что записка была написана и вовсе на коленке, прямо под дверью.Буквы скакали, налезали друг на друга, а сами строки грозились спутаться в один нечитаемый клубок.

Спустя почти десять минут, в течение которых парень успел прочувствовать на себе боль дешифровщиков секретных донесений, он, наконец, смог прочитать короткое, словно эпитафия, письмо.

«Максим Орлов освобождается от занятий и преподавания. Причина – Участие в экзамене. Экзаменующий – Марк Браушвиц»

Не веря своим глазам, парень перечитал записку ещё раз десять. Всё так же не понимая, что происходит, он выбежал в коридор и затряс дверь, за которой жила Даф. К его удивлению, она не была заперта и после первого же движения распахнулась с противным скрипом.

Ворвавшись к комнату, Макс чуть не сбил девушку, которая ошеломлённо стояла у кровати, держа в руках точно такой же квадратик бумаги. Заметив, что кто-то вошёл, она подняла глаза. Её потерянный взгляд скользнул по лицу парня раз пять, прежде чем она смогла опознать его.

– У тебя тоже завтра экзамен? – аккуратно подкрадываясь к девушке, спросил Макс. – Ау, ты меня слышишь?

– Слышу, слышу, – огрызнулась прежде спокойная и рассудительная Даф. – Мне вот безумно интересно, что это такое.

– Я сам не понимаю, – протянул парень. – Мы уже полмесяца как преподаём, что нас проверять? Мы ещё в первые дни подтвердили благонадёжность и отличные знания.

– Может это какая-то ошибка? – неуверенно сказала девушка. – Пошли, узнаем у Вани, может он что знает.

Схватив за руку парня, Даша почти бегом вышла из своей комнаты. Они шли по коридору, а из-за дверей то тут, то там высовывались такие же удивлённые лица. Молодые и старые, они все как один абсолютно не понимали, почему завтра им придётся не трудиться на благо революции, а принимать участие в непонятном экзамене. И хотя кто-то был этому рад, основная масса лишь озиралась в недоумении, пытаясь найти поддержку в других.

Но ребятам было наплевать на других, они уже мчались по ступеням вверх, взлетая быстрее птиц под самую крышу. Порой аккуратно огибая, а иногда и просто отталкивая посторонних с пути, они бежали к знакомому, который теперь на постоянной основе работал в главном здании.

Достигнув, наконец, третьего этажа, Даф, полностью ушедшая в себя, вдруг на полном ходу влетела в какого-то бюрократа. Спешивший куда-то с огромной пачкой документов, он заметил девушку лишь в последний момент, отчего не успел среагировать. Бумаги полетели в разные стороны, работник бросился поднимать отчёты, а Макс – Дашу. Внезапно, всё ещё лёжа на полу, последняя узнала в статистике знакомого.

– Это же Иван! – радостно крикнула она, бросаясь помогать собрать документы.

– Господи, ну вы и даёте, – пытаясь отдышаться, буркнул комиссар. – Как я теперь разберу, что кому нужно отнести?

– Да это не проблема, сейчас поможем, – садясь прямо на пол, ответил ему Макс. – Ты лучше скажи нам: ты знаешь что-то про экзамен?

– Какой ещё, к чёрту экзамен? – зло огрызнулся Ваня. – А, вы про этот, который Браушвиц вести будет?

– Да, про него, – с надеждой повиснув на руке говорившего, Даф смотрела прямо ему в глаза. – Ты же наверняка знаешь что-нибудь, верно?

– Нет, понятия не имею, что это за безобразие, – излишне уверенно и напористо ответил имперец. – Не знаю и, пожалуй, не хочу разбираться.