Дневники импрессионистов

После частых периодов подавленности, сменяющихся новой уверенностью в своих силах, Моне возвращается во Францию через Ментону, где задерживается с 8 по 13 апреля. 16 апреля он опять в Живерни, где безвыездно живет до конца года, если не считать краткой поездки в Этрета в конце августа — начале сентября. 3 ноября Дюран-Рюэль призывает Моне «завершить» свои картины, поскольку их незавершенность, видимо, и явилась причиной неудачи.

В конце января Ренуар, «прикованный» к Парижу, пишет Моне в Бордигеру: «Я очень скучаю и гоняюсь за моделью, которая все не находится, но ведь я же художник, пишущий фигуры. Увы!» Летом Ренуар не выдерживает и отправляется в Ла Рошель, так как одна из картин Коро «вселила в меня неудержимое желание посетить этот порт… Я много потерял, работая в мастерской на четырех квадратных метрах. Я выиграл бы десять лет жизни, если бы хоть отчасти занялся тем же, что делает Моне». Итак, Ренуар остается верен принципу работы на пленэре.

Все эти годы теоретическими вопросами занимается не только Сезанн — им уделяет внимание и Ренуар. В мае 1884 г. он составляет программу общества «иррегуляристов» и посылает ее Дюран-Рюэлю. Кстати сказать, Ренуар уже не в первый раз пробует свои силы в теории. Жорж Лафенетр в «Revue de Deux Mondes» (15 мая 1879 г.) напоминает, что Ренуар «не так давно изложил в остроумной брошюре теорию импрессионизма». Брошюра эта бесследно исчезла, однако влияние идей Ренуара отчетливо прослеживается в статьях, напечатанных в 1877 г. в «L’Impressionniste» за подписью Жоржа Ривьера. Тот же журнал публикует письмо некоего «художника» об архитектуре: этим художником вполне мог быть Ренуар. Автор статьи ратует за свободу декорирования архитектуры. В старинных зданиях такой декорировкой занимались художники, в современных дворцах ее осуществляют механически. «Да позволено будет мне спросить, почему готические памятники, восходящие к эпохе, которая считается варварской, так многочисленны, великолепны, многообразны, тогда как современные здания холодны и выстроены по ранжиру, как солдаты на параде». Та же тема развивается в анонимной статье, которую тоже можно не без основания приписать Ренуару. Называется она «Современное декоративное искусство». Декоративные украшения Оперы уродливы. Только Делакруа понимал, что такое декоративность. Она зависит от гармонии тонов; доказательство тому — средневековая мозаика и витражи. Но неумелое изучение прошлого только отпугивает художников. Архитекторы и скульпторы силятся приблизиться к греческим и римским образцам, точно так же, как «художники пытаются как можно ближе следовать Рафаэлю или иному итальянскому мастеру, и эта попытка делает их смешными». Если декорации, например декорации Карпо, не согласуются с архитектурой, то виноваты в этом архитекторы, набившие себе голову всяческими знаниями, но не сумевшие стать подлинными художниками. «До тех пор пока новое поколение по-новому обученных зодчих не свергнет нынешнюю когорту, руководство постройкой зданий должно быть возложено на живописцев».

В 1884 г. Ренуар открывает «главный принцип», который надлежит привнести в решение творческих проблем. Этот принцип — «иррегулярность» Как в природе, так и в любом произведении любого искусства, даже в архитектуре, должен применяться принцип иррегулярности. Современное искусство забыло о нем и поэтому погибает от «регулярности, сухости, маниакального стремления к ложному совершенству». Вот почему, как мы видели, он выдвигает идею создания «общества иррегуляристов», которое осуществляло бы выставки «живописцев, декораторов, архитекторов, ювелиров, вышивальщиков и т. д. …, считающих своим эстетическим принципом иррегулярность». Любые орнаменты должны создаваться на основе подражания природе. Следует опубликовать «полную грамматику искусства, рассматривающую эстетические принципы общества», а для публики выпустить коллекцию документальных фотографий, доказывающую иррегулярность памятников искусства.

Все это довольно наивно, но верно и артистично. Идеи эти созрели как раз в такое время, когда возникла необходимость противостоять как официальной традиции, так и авангардистскому течению: вскоре должны были появиться ученые изыскания Сёра, которым предстояло стать основой неоимпрессионизма. Как высоко ни оценивать дарование Сёра, нельзя не признать, что он явился выразителем упадка вкуса после 1880 г. Ренуар, правда, пытался изменить ход событий, но у него это было лишь минутным увлечением. Тем не менее с этим фактом нельзя не считаться в той мере, в какой он помогает понять искусство Ренуара.