Дневники импрессионистов

20 июля Моне пишет: «Я в рабочем настроении, как мне кажется, делаю успехи». «Лодки зимой» (Чикагский художественный институт) являются одним из лучших образцов того стиля Моне, который родился в Бордигере. Колорит неистово ярок, формы чрезвычайно суммарны, хотя и не лишены объемности. Это уже фовизм чистой воды.

Сислей также усиливает цвет и добивается объемности, применяя контрасты тонов к обобщенно трактованным формам.

Так, в 1885 г. Ренуар возвращается к линеарности, Писсарро вырабатывает свой неоимпрессионизм, Моне становится предтечей фовизма, к которому приближается и Сислей. Все они утрачивают то безупречное равновесие естественного впечатления и живописного воображения, которое и создало импрессионизм. В 1880 г. импрессионизм дает трещину, пять лет спустя его больше не существует.

Неоимпрессионизм. Успех импрессионистов в Нью-Йорке (1886 г.)

1886 г. явился поворотным пунктом в жизни как импрессионистов, так и Дюран-Рюэля. В плане творческом он явился объективным выражением той завершенности поисков, к какой художники пришли в предыдущем году, и публичное подтверждение этого факта еще более углубило пропасть между Моне и Ренуаром, с одной стороны, и Писсарро — с другой.

Моне и Ренуар выставляются у «Двадцати» в Брюсселе и у Жоржа Пти в Париже.

«Группа двадцати» была основана в Брюсселе в конце 1883 г. с целью организации независимых выставок, поскольку официальное жюри упорно отклоняло работы некоторых художников. Секретарем группы и устроителем выставок был Октав Маус. В 1885 г. Раффаэлли представляет Октава Мауса Дюран-Рюэлю. В выставке 1886 г. Маус приглашает принять участие Моне, который 5 ноября 1885 г. дает согласие, и Ренуара, который дает согласие 30 ноября. Моне готовит свою выставку независимо от Дюран-Рюэля. Брюссельская пресса встречает картины, присланные обоими художниками, более чем неблагожелательно.

Моне и Ренуар участвуют также в Международной выставке у Жоржа Пти, состоявшейся в мае — июле, и добиваются хорошей прессы и коммерческого успеха. Выйдя из-под опеки Дюран-Рюэля, они приобретают у новых любителей и в особенности у многих торговцев репутацию признанных мастеров. Ими заинтересовываются Пти, Буссо-Валадон, Кнедлер. Два торговца, Геймен и Портье, берут на себя продажу работ Писсарро.

Выставка, состоявшаяся 15 мая — 15 июня, считается восьмой и последней выставкой импрессионистов. В самом деле, кое-какие следы в картинах Берты Моризо — вот и все, что осталось от импрессионизма. Новостью сезона является создание группы пуантилистов, или неоимпрессионистов, возглавляемой Сёра и Синьяком, к которым примыкает Писсарро. Дега, как всегда, держится особняком. Гийомен делает фовистские вещи еще до того, как фовизм сформировался. Гоген, взявший на себя роль защитника импрессионизма, еще только нащупывает свою собственную дорогу.

Программа неоимпрессионизма изложена Феликсом Фенеоном в брошюре, предварительно просмотренной Писсарро. По мнению Фенеона, Писсарро разлагает тона по определенной системе, в то время как Моне разлагает их произвольно. Вернее было бы сказать — интуитивно, но господин Фенеон был прав в другом: неоимпрессионизм означал победу системы, а система противоречит самому духу импрессионизма. Неоимпрессионизм требует правил и упорядоченности, отрицая «иррегулярность», столь дорогую сердцу Ренуара.

Писсарро рассматривает свою новую манеру как исцеление от романтических фантазий. Согласно Фенеону, Писсарро привнес в «неоимпрессионизм присущую ему математическую строгость анализа и авторитет своего имени», а главное, свою наивную и непосредственную веру. Идолом Писсарро стал Сёра, из-за которого он порывает с Гогеном и выступает против Моне, Ренуара, Дега. Дюран-Рюэль не отрицает, что в новой манере Писсарро больше света, но относится к ней весьма сдержанно, хотя и соглашается выставить неоимпрессионистов в Нью-Йорке. По просьбе Дюран-Рюэля Писсарро излагает ему в ноябре 1886 г. теорию неоимпрессионизма. Сёра «первым выдвинул идею о приложении к живописи научной теории… Я… лишь следовал примеру Сёра… Осуществить современный синтез с помощью методов, основанных на достижениях науки», в соответствии с теориями Шеврейля, Максуэлла и Руда. «Замена смеси пигментов оптической смесью. Иными словами: разложение тонов на их компоненты». Вот каким образом в 1886 г. импрессионист впервые объявляет себя не художником, а ученым, становится защитником живописи, которая представляла бы собою прикладную науку, и говорит о ней с полным сознанием того, что излагает теорию не импрессионизма, а неоимпрессионизма.