Читаем Дневники импрессионистов полностью

Дневники импрессионистов

Мне трудно ответить на Ваше последнее письмо, так как я очень хочу сделать Вам приятное и вновь начать продавать Вам свои картины, но, конечно, не в убыток себе. Вам отлично известно, что, приехав в Париж, я сделал все возможное, чтобы выговорить у гг. Буссо и Валадона специальные условия для Вас ввиду давности наших отношений и всего, что Вы сделали для меня. Во время нашей последней встречи Вы согласились на эти условия, попросив меня закончить 8 картин, которые Вы отобрали из числа моих работ. Больше я сделать ничего не могу, и Вы должны обратиться непосредственно к гг. Буссо и Валадону.

Вы сожалеете, что я принял на себя эти обязательства, но подумайте сами, дорогой господин Дюран, что сталось бы со мной за эти четыре года без г-на Пти, в первую очередь, и без фирмы Гупиль? Нет, сожалеть следует о другом — о том, что обстоятельства лишили Вас возможности продолжать покупку картин. Словом, поговорите с этими господами, если Вы склонны принять вышеупомянутые условия, от которых проигрываю один я. Думаю, что так будет выгоднее для всех.

Жду Вашего ответа, так как мне скоро могут потребоваться картины, которые Вы отобрали. Надеюсь, Вы полностью оправились от болезни?

178

Фресслин [Креза],

1 мая 1889 г.

Дорогой господин Дюран,

Вот уже два месяца, как я схоронил себя в этой глуши и не знаю даже, в Париже ли Вы, но думаю, что да, и поэтому на всякий случай посылаю Вам письмецо. Хочу попросить Вас об одной услуге. Я уже обратился с той же самой просьбой к Фору, но он, к моему удивлению, ответил мне очень вежливым отказом. Вот я и подумал, что у Вас мне повезет больше.

Речь идет о выставке, которую я согласился устроить у Пти. Из живописцев буду представлен только я, из скульпторов — Роден. Это дело серьезное — выставка длительностью в три месяца и проходящая одновременно с Всемирной выставкой, на глазах у наехавших в Париж иностранцев. Итак, мне нужно известное число картин, поскольку я хочу выборочно показать и то, что я сделал раньше, и новые вещи, которые привезу отсюда. Поэтому прошу Вашего содействия. Выставка имеет шансы на успех и будет для Вас удобным случаем кое-что продать. Я прошу Вас о большой услуге и надеюсь, Вы мне не откажете. Ответьте, пожалуйста, как можно скорее, потому что по возвращении у меня почти не будет времени и я должен уже здесь решить часть организационных вопросов.

С наилучшими пожеланиями преданный Вам Клод Моне

P. S. Нет нужды говорить Вам, что вышеназванная выставка будет подготовлена очень тщательно и что Мирбо пишет предисловие к каталогу, рассчитанное прежде всего на иностранного зрителя. Словом, выставка — это очень неплохо и для Вас, и для меня.

179

Живерни,

23 мая 1889 г.

Дорогой господин Дюран,

Я вернулся и получил от Вас сразу два письма, но должен признаться, что меня глубоко огорчил Ваш отказ. Я понимаю Ваши доводы и считаюсь с ними, но, учитывая старинную нашу дружбу и давние отношения, отнюдь не рассчитывал на категорический отказ.

Если оставить в стороне г-на Пти, Вы отказываете мне, и это тем более прискорбно, что сейчас я как раз освободился от каких бы то ни было обязательств, хоть и не написал Вам об этом, так как не желал, чтобы Вы подумали, будто я веду речь об этом с целью убедить Вас одолжить мне несколько картин.

Надеюсь все-таки, что Вы пересмотрите свое решение, и если даже не пожелаете послать на выставку большое количество полотен, то по крайней мере одолжите мне несколько картин, необходимых для того, чтобы выставка была достаточно полной. Этим Вы окажете услугу только мне, и я Вам буду очень признателен. Вы напишете, не так ли, поскольку зайти к Вам мне не удастся — настолько я занят и поглощен делами.

180

Живерни,

11 июня 1889 г.

Дорогой господин Дюран,

Все собираюсь Вам написать, но дел столько, что никак не выберу время сесть за стол, а уж съездить к Вам — и подавно.

Трудно передать, как поражен я был Вашим отказом, особенно после моего последнего письма. Вы вечно рассуждаете о взаимопонимании и добрых отношениях, а сами отказываетесь ссудить мне несколько картин, да еще тогда, когда речь идет о деле, которое может принести столько пользы и мне, и Вам. Мне помогли все, даже Фор, даже гг. Буссо и Валадон, сначала ответившие отказом, и только Вы предпочли остаться в стороне.

Не буду Вас уговаривать: раз Вы отказываете, значит, у Вас есть на то причины, но каковы бы они ни были, Вы причиняете вред одному мне. Говорю Вам это прямо, потому что от Вас мне особенно странно и больно видеть такое отношение к себе, и позвольте уж сказать прямо, что, на мой взгляд, Ваше решение — ошибка со всех точек зрения.