Дневники импрессионистов

Задержался с ответом, но дело в том, что у меня только что гостил Мирбо, приехавший сюда на несколько дней, и у меня оставалось несколько меньше досуга, чем обычно.

Вы просите отправить Вам то, что я закончил; ничего законченного у меня нет, и Вы знаете, что по-настоящему судить о своих произведениях я могу лишь после того, как хорошенько пересмотрю их дома, а перед тем как положить последние мазки на полотна, мне всегда нужно немножко отдохнуть.

Работаю я по-прежнему много, но, к несчастью, погода часто портится, для некоторых мотивов мне трудно вторично найти нужный эффект, и по возвращении в Живерни у меня будет немало дела.

Вернуться смогу только на первой неделе декабря, тем более что я обещал Мирбо провести несколько дней у него в Нуармутье; но прежде всего я должен довести здесь до конца или почти до конца свои полотна.

Надеюсь все же, что Вы не уедете до моего возвращения; но в любом случае можете быть уверены, что я доставлю картины на улицу де ла Пе, как только закончу их в Живерни…

Итак, будьте добры написать мне, должен ли я надеяться на Вас, как и когда я могу получить эти деньги; Вы ведь знаете, что во время Вашей последней поездки с этим обстояло плохо. Поэтому я и хочу, чтобы Вы откровенно сказали мне, могу ли я рассчитывать на Вас, вне зависимости от того, дома Вы или в отлучке. Мне обязательно нужно иметь ясность на этот счет до Вашего отъезда, потому что я не желаю вторично переживать прошлогодние разочарования. Но, повторяю, я думаю, что, вернувшись, еще застану Вас в Париже.

Итак, жду ответа, но на всякий случай желаю удачи.

167

Живерни,

8 декабря 1886 г.

Дорогой господин Дюран,

Получил Ваше письмо. Договорились: жду Вас в воскресенье. Успокойтесь, в мои намерения вовсе не входит продавать свои лучшие картины до Вашего приезда; я хочу только оставить за собой часть их на будущее и для выставок.

У меня действительно около 40 полотен, но [из] них всего 5–6 сносных. Мирбо слишком снисходителен; я один знаю, что у меня хорошо и что плохо. Словом, если у меня найдется полдюжины удачных вещей, то 3 из них пойдут Вам, а 3 мне. Это максимум того, что я могу Вам дать, но мы, конечно, столкуемся…

169

Живерни,

25 февраля 1887 г.

Дорогой господин Дюран,

Вот письмо, которое я получил от своего торговца красками; мне Вы велели подождать, но его я не могу заставлять ждать до бесконечности.

Что до меня, то хоть Вы и уверяете, что не бросите меня, практически получилось именно так.

Заметьте: я не требую, чтобы Вы покупали у меня картины, а лишь прошу откровенно сказать, на что я могу рассчитывать и в отношении себя, и в отношении Труагро. Напишите в двух словах, в состоянии ли Вы сейчас что-нибудь купить и найти для меня немного денег.

Ответьте сразу же и откровенно. Если — нет, я не рассержусь, но я хочу полной ясности.

170

Живерни,

27 февраля 1887 г.

Дорогой господин Дюран,

Мой счет у г-на Труагро, улица Лаваль, 35, составляет 1969 фр. Будьте любезны как можно скорее повидать его, за что я Вам заранее признателен. Для себя лично я даже не знаю, о чем просить: это зависит, прежде всего, от Вас. С самого возвращения сюда я никому ничего не продал, предпочитая дождаться своей выставки у Пти, чтобы остаться хозяином положения, и сейчас я, естественно, нахожусь в довольно стесненных обстоятельствах. Итак, подумайте, сколько Вы можете мне дать.

В Париже буду в среду вечером. Устроит ли Вас, если я буду ждать Вас в четверг утром в гостинице, от 8 до 9? Я привезу несколько полотен, и мы договоримся. Очень рад тому, что Вы сообщили мне относительно улицы де ла Пе. В самом деле помещение там было Вам ни к чему, и я надеюсь, что теперь Вы сможете уехать в Нью-Йорк, так как, судя по тому, что Вы мне говорили, дела Вам удается делать лишь в тех краях.

До скорого свидания!

Искренне Ваш Клод Моне

Напишите записку мне в гостиницу, должен ли я ждать Вас там утром в четверг. Я рассчитываю привезти Вам 4–5 полотен, одно из которых заканчиваю, и, может быть, «Аллею с маками», которую Вы так хотите получить. Это составит около 5000 фр. Словом, поговорим в четверг.

171

Живерни,

13 мая 1887 г.

Дорогой господин Дюран,

Я тоже несколько задержался с ответом, но в последние дни я, во‑первых, с головой ушел в работу, а во‑вторых, у меня отняло много времени открытие выставки у Пти. Я очень признателен за то, что Вы мне написали, но совершенно убит тем, что Вы сообщаете: хотя я никогда не был сторонником Вашей американской затеи, я все-таки надеялся, особенно после Ваших прошлогодних успехов, что на этот раз Вы будете вознаграждены за столько усилий и расходов.