Дневники мотоциклиста. Часть Первая

Что делать трём бедным алеманским Ёрикам [103] на краю Земли в четыре утра? А я вам скажу: сидеть в баре и пить мохито [104]. Потом кофе с сэндвичем (полбагета с ветчиной). И потом опять мохито. Да, кстати, это было первое включение в процесс нашего тотального омохичивания. Где только не пробовали мы потом сей заветный эликсир. Резюме: сколько кубинцев – столько и способов его приготовления.

Нами овладели необычные ощущения: в баре прохлада, а за окнами осязаемая, густая и тёплая влага (Лябана – имя женского рода). На дворе пять утра, а на улице и в баре какие-то человеческие брожения: итальянка за соседним столиком своим сочным гортанным смехом и татушкой на щиколотке зазывает прилепившихся к ней самцов к спариванию; в бар залетела, чирикая, ватага гаванских мажориков; пара девчонок-малолеток на улице (паспорта-то у вас хоть есть?) пытаются поймать попутную машину… – пастораль, работы фламандских мастеров.

Благость и текила вновь снизошли на нас, и мы отправились досыпать недоспанное до второго, уже официального завтрака.

Хилтон. Завтрак-инклюзив

«Бессонница. Гомер. Тугие паруса. Я список кораблей прочёл до середины…» [105]

Нигде доселе не видел я такого разнообразия блюд и разносолов. Уже на второй день я осознал, что даже закусать всё представленное гастрономическое рогоизобилие [106] не выйдет: неделю, не меньше [107]! А как потом из норы вылезать, Пятачок? Но первый подход «к станку» состоялся. Вот этот «чёрный список» неуместных излишеств и обжирательств (далеко не полный):

✔ сосиски формата «мини», в томатном соусе;

✔ маринованные луковички, тоже мини;

✔ омлет у тебя на глазах, с начинкой по твоему выбору;

✔ «пан» – хлебцы и булочки всякого толка;

✔ сардельки из какого-то темномясого зверя поросячьего;

✔ овощи молочные, тушёные;

✔ бананы жареные…

Последним, на третьей уже тарелке сошёл с дистанции Боббин Барабек [108], выдохнув откуда-то из глубины желудка:

– Уф-ф! Всё, пацаны, больше не могу… – и уже все вместе хором икнули тёте на выходе: – ты, это… заходи, если что [109]. В смысле грасьяс…

[Зря это я про еду завёл. Подождите немного, прервусь: добегу до холодильника, колбасы подрежу. А то с тех самых изобильных пор родина щедро поит меня только желудочным соком…][110]

…ну и фруктами. К уже известным даже в нашей суровой стороне апельсинам и грейпфрутам лично я добавил знания о таких диковинных плодах как папайя и гуава/гуаяба (так вот ты какой, северный олень) [111]. Папайя по вкусу между дыней и тыквой, но с припущенным креозотным привкусом [112], будто лежала долго рядом со шпалами на складе. А из второй, из гуавы отличный фреш выходит. Правда, названия этих диковинок перманентно вылетали из головы, потому решено было присвоить им более понятные: «хуиква» и «хуява».

Путеводитель предостерёг, что «папайей» в некоторых провинциях называют также и самый сладкий плод – женский. Но в каких провинциях, забыл уточнить. Ладно, думаем, будем везде называть как рекомендовано – «фрутобомбой». В контексте, Падре Лео сетует (голосом Ельцина – Матроскина):

«Мы тут, понимаешь, приехали к ним за «трэс фрутобомбас», а они…»

Гавана Вьеха. Арбат днём

11 796 км пути (76 км по Кубе)

По дороге во Вьеху нас опять застал ливень, да и весь третий день был на мокром месте: с неба то сыпалось, то из ведра, а то просто в воздухе стояла мокрота. И не отхаркивалась. Отличная погода, пацаны, отлично «оттопыриваемся»! Сегодня суббота, потому решили – «трабаха маньяна» [113], и влились в ряды праздно шатающегося населения. Днём Арбатовский затон оказался не столь страшен [соблазнами], как в тёмное время: много алеманов и просто людей: семьями и с детьми. Суббота ведь у нас, кубинцев!