Дневники мотоциклиста. Часть Первая

«Шоли? Слабо? Подерёмся?!» Не скрою, я мастер заноз и провокаций. Но чего тут провоцировать, если пред нами, как лист перед травой [180] – одна сплошная провокация и насмешка над всем родом человечьим в лице этого антропоморфа [181]. И странно ли, что вещало Оно не по-кубински, и даже не по-испански или иной интернациональной мове [182], а исключительно на понятном нам, что ни на есть, русском наречии. Другого и не ждали. Вот вы, падры, можете представить на месте этого назюзеного «ноль-объекта» [183] представителя другой, неславянской нации? Я тоже нет. Конечно, был соблазн позабавиться (настроение от изжоги хуже некуда). Но настучать по антенне едва стоящей на щупальцах Субстанции, к тому же, несомненно, соотечественнику – последнее жлобство. Напротив: я как последняя «Вовка – добрая душа» [184] вызвался помочь одеться (Оно ещё и в трусах одних по коридору ползло) и отбуксировать до места стыковки.

Сквозь нечленораздельное бульканье и уханье кое-как выяснилось, что до того как нажраться, Это-Самое было «когда-то странной игрушкой безымянной…» [185] Простите, отвлёкся. В общем, выяснилось, что Объект «з Украiны, з Лвiва» [186] («шоли»), и даже боксёр («подерёмся, слабо»). Ныне же пребывает «на отдыхе» (этот стон у них песней зовётся) [187] со своим врачом, «псыхотэрапэутом» (ах, этот чудный южнорусский говор. Просто праздник для ушей). Гарный парубок [188] поведал также, заикаясь и гэкая, душещипательную историю о том, как пил, как чуть не утонул: пошёл искупаться в океан и… заснул там (боже, как это по-нашему):

– Спасибо парням русским, увидели. Только русские и спасли, а немцы с англичанами отворачиваются. В общем, – говорит, – просплюсь, покажу этим кубиносам!

(Какая связь между немцами и кубинцами? Эх, чудна и загадочна ты, великонажравшаяся славянская душа! Ни немцам, ни кубинцам не понятная)

Всё порывался познакомить с подругой, с которой, якобы, завёл шашни.

(Подруга? Шашни? Вы его в зеркале видели? Шашечник, блин, «Мистер Львiв»)

Вид мой, видно, слишком явно выказывал недоверие к его последнему тезису, на что он для пущей убедительности неоднократно на весь коридор протрубил номер апартаментов «подруги». И даже как туда добраться щупальцами показывал, хватаясь за косяки.

– Ладно-ладно, верю!

(Иначе весь вечер украдёт)

«Долгая дорога в дюнах» под руку с нажравшимся. «Per Aspera Ad Astra» – через тернии в номер [189]. Он свою историю (плюс слова благодарности) успел по кругу раз пять прокрутить. С грехом дотащив до номера этого Хому-бурсака [190], я был пригвождён незыблемым:

– Ты меня проводил, теперь я тебя провожу. Ты ведь теперь брат мне. Где твой номер? Поскакали! [191]

Мля-я! А номер-то наш вот он, через один. Не смог я отбрехаться. Пришлось падрам историю чудесного спасения на водах в исполнении челюскинца ещё пару раз на бис выслушать. ОСОАВИАХИМ ФОРЭВЭ [192]!

Конечно, наше короткое знакомство не оставило и следа в его заспиртованном отбивном мозжечке. Мы не раз затем наблюдали эту смешную парочку: он и его «псыхотэрапэут». Те ходили всю дорогу какие-то потерянные. Будто тщетно пытались разыскивать ту самую подругу из апартаментов «с шашнями». Личный его «Кашпировский» был под стать: вместе – вылитые Болек и Лёлек [193]!

12.12.06, Вторник. День Шестой

Карденас. «Эль Краб», третья попытка

12 037 км пути (317 км по Кубе)

Поднялись рано, но бодренькие. Акклиматизация отступила? Сразу после завтрака рванули с места прямо на разрекламированную крокодиловую ферму, на противный – Карибский берег. До обеда не вернёмся, потому Бобба «Золотая Ручка» [194] смахнул со стола всяческой снеди-инклюзив в дорогу. Путь наш лежал через уже известный Карденас. При въезде в город слышим рык Леопольда:

– Смотрите, отцы, Краб!

– Так мы же вчера уже эту тему дважды успели раскрыть, – ржём мы с Боббой.

– Простите, отцы. Не слышал, не видел.

Тут уж мы от души поглумились над нашим «Эль Старожилом»: