Дневники мотоциклиста. Часть Третья

– Пацаны, я же не виноват, что у них даже в столице своей родины, в самом, понимаешь, её центре, буквально в двух шагах от Капитолия жители срут себе под ноги. Я же не думал, что эта традиция сродни национальной идее – «Империализм не пройдёт». Или спорт, что популярней бейсбола. «Насри, где живёшь» называется.

Гавана Вьеха. «Вечерний вьюнок»

13 967 км пути (2 247 км по Кубе)

В очередной подворотне, на пересечении Индустриальной и 3-й улицы Строителей (115-123 Galiano) [107], нам попадается отель «Линкольн» бюджетной системы «Ислазуль». Полторы звезды. Места есть, 45 рублей за двухместный номер. И сэндвич-инклюзив на завтрак. Плюс пять минут до Арбата, семь до Капитолия, три до Малекона и через два дома Прадо.

«Первый и последний не предлагать. Рядом с метро. Центр!» [108]

Парни, да это же дешевле касы выходит. А условия: койки РАЗ-ДЕЛЬ-НЫЕ (указательные пальцы врозь). Уже хочется вновь ощутить благ цивилизации… хотя бы говно с сандалеты смыть. За стойкой девушка совершенно удивительной восточноазиатской внешности, при этом смуглая. Чернушка вьетнамская! Никогда такой прекрасной помеси прежде не встречал: просто праздник для глаз и полный эстетический катарсис! Я оборачиваюсь к другану, едва подумав раскрыть рот, чтоб попытаться вербально передать нахлынувшие эмоции, достойные восточного Поэта, как Марк осекает: «И это вы мне говорите, коллега?»

Не хотелось подниматься в номер. Я почувствовал в себе неизвестно откуда вдруг взявшиеся на ночь глядя силы простоять около стойки до конца её смены. И внимать её глазами, ушами, руками… Баграми, снятыми с пожарного щита, Бобры оттащили меня с Мариком (и ты, Брут?) от рецепшена [109].

«Вечерним вьюнком
Я в плен захвачен… Недвижно
Стою в забытьи» [110]

Линкольн. «Егор в Сияющих Доспехах»

Заведённый по умолчанию порядок заселения (Грибы vs Шила) был в этот раз нарушен: паспорта на стойке перепутали. В результате мы с Марком пропорционально разбавили старческий маразм Отцов: «Бадди и Егор? Нумеро 317». Я к своему «Бадди» уже немного попривык, да и другие персонажи (Боббы да Марки) к своим новым прозвищам тоже. Но транскрипцию «Егор» мы услышали впервые. Даже смешно, какой хувельянщины можно нагородить из простого на слух имени.

Гул затих… и вышел на подмостки в свет софитов из тьмы подворотен вечерней Лябаны последний из Участников Парада [111]. Последний персонаж бессмертной Саги предстал пред нами во всей своей блистающей красе. Сверкая на солнце своими золотыми латами и лысиной – Воин в Сияющих Доспехах: «Егор имя тебе нарекаем, сэр рыцарь!» [112]

Арбат. Новая стратегия

Завершив процесс сакрального омовения сандалий и прочих частей тела, перешли к следующему привычному пункту – «три плюс фиксаж». Под фоновый бубнёж уже основательно подзабытого за эти две недели телевизора. Не без труда отдраив обувь от продуктов человеческой жизнедеятельности, трижды «отдохнув» с дороги и хорошенько «закрепив» полученные результаты, выдвинулись навстречу ночи и ужину: во рту с Хирона ни росинки.

Не преминули ещё раз подойти к нашей прекрасной вьетнамочке за стойкой: «Где у вас тут можно пое… поесть?» Осмотр съестных мест начали… с Арбата. Марк-то тут ещё не был, хотя наслушался уже всякого. Хоть галочку поставить в списке почётных гостей этого злачного в столь поздний час места. На Арбате из еды всё то же: френды и чики. Нас тут же облепили, как у Жванецкого:

«Один-два крупных, три-четыре мелких» [113]

А мы получили прекрасную возможность обкатать на практике несколько новых способов общения с данным назойливым контингентом, памятуя, что «но грасьяс» слабо работает. Применили Новую стратегию:

– мы их игнорировали, умножая на ноль (делить-то на ноль даже на Острове Свободы нельзя);

– мы сердечно просили их «идинах!», либо вежливо – «пошёлвж!» (на их выбор);

– мы выдвигали обоснованные требования разговаривать с нами исключительно на знакомом нам наречии: «Ррускиучисука!»

Также я испробовал ещё один радикальный метод: вести себя также навязчиво и нахально. Зеркально. Случай не замедлил: приставший патлатый френд, вылитый Джимми Хендрикс, получил плотный отпор: дружески обняв его за плечи, я стал грузить парня не по-детски. Но по-русски: