Дневники мотоциклиста. Часть Третья

– Зачем же так жёстко? Лучше их просто игнорировать.

– Пэрдонэ, Атэсь, но наболело: как же этого поца [157] игнорировать, ежели он разве что к сумке на ремне не полез? И рожу свою прямо под нос совал. Это же Карибский кризис в чистом виде! Да мы таких ещё в 60-м башмаком по трибуне давили [158]!

Когда мы обернулись к продавщице, чтобы продолжить заказ, та была ни жива, ни мертва: «Пэрдонтье, сеньора, но вы же сами видите, ваши френды совсем распоясались», – постарались мы хоть как-то сгладить обстановку своими виноватыми улыбками. Да где там? Так и ушли чужими и непонятыми. Со своей глупой бутылкой 7-летнего рона и связкой бананов за доллар. Злобные буржуины!

Вьеха – Ведадо – Вьеха. «Замыкая круг» [159]

13 988 км пути (2 268 км по Кубе)

Уже в номере, тщательно зализав роном душевные раны, полученные в результате этого трудного дня, решили доехать до Ведады. Зачем? Замкнуть пространственно-временной континуум в начальной точке Странствий. Вот же странно: когда жили в Ведаде, нас неуклонно тянуло в Старый город. А заселившись прямо возле у Арбата, вдруг понесло в Ведаду. Погрузились в Падрэмобиль уже конкретно зализанные. Проносясь по Малекону мимо мамбисесов, рулевой Марк по прозвищу «ДИКОЙ» заклинал, больше самого себя: «Только без фанатизма, только без фанатизма…» Но обошлось.

У Коппелии какой-то очередной живой концерт. Фиеста у нас на Кубе! И малолетки кругом: всё вокруг в малолетках, вся площадка по колено в малолетках. А они всё прибывают и прибывают [160]. Прямо прощальный пионерский костёр в Артеке. Но глазами Хармса. Не, пацаны, малолетки – не выход. Хочется конкретики. Мимоходом решили заглянуть на огонёк к «Огневушке» Ленке в кафешку напротив Хилтона. С Мариком познакомить. Но Ленки не было. Жаль. А маньяны уже не предвидится. И, кстати, неприятно обнаружили, что цены здесь выше средних. («О, абла испаньоль»? Мы уже разбираемся в ценах?) Но не уходить же: немного «камиды» и обратно, в родную Вьеху!

Арбат-сквер. «На заглотыша»

13 993 км пути (2 273 км по Кубе)

Сидим в фойе, сэрбэсу с мохитой мешаем, о делах скорбных калякаем [161]. Меж тем к вечеру вопрос досуга встал уже крайне остро. Встал и стоял! И никакая работа кроме секса уже в голову не шла – время неумолимо поджимает, как джинсы в паху. А План остался один и без вариантов: БАБИЩ ХОЧЕТСЯ! ГРЯЗНЫХ ЗЛОЛЮБИВЫХ БАБИЩ! Да чего уж там, ЛЮБЫХ!

«У-у-у, а'вона дирти воман!

У-у, а'вона дирти гёл!» [162]

Настроение как бы… приподнятое. Аж звенит! Особенно у Марка, у того, вообще, гон начался. Он то и дело срывается с места и бежит куда-то за калитку, будто ждёт кого. Возвращается понурый. Через минуту всё повторяется. В один из таких пробегов возвращается с предложением:

– Надо кому фирменную мастерку «Адидас»? Сторговался с френдом с 80 до 15. Только она 60-го размера.

(Можно подумать, мы спортивных костюмов две недели не носили)

– Давайте её Падре Лео купим, если ему в коленках жать не будет, – это Падрэ Боббо опять решил деньгами гуманитарно посорить.

Пока рядились, цена мастерки за баррель вновь подскочила с 15 до 40. За что френд незамедлительно получил суровое, но справедливое «ИДИНАХ!»

Так и не дождавшись приключений у калитки, повлеклись за ними, как водится, на Арбат. Как закланные. По дороге обсуждая, что в подпольную касу не хочется, а с отелем не сможется, судя по всему. Тогда к морю? Точно: ловим «рыбонек» и к морю! Резвиться «и голыми при луне плясать». На Арбате-то места рыбные: прошлись туда-обратно для прикормки и сели у заводи в скверике. Насверлили лунок, забросили закидушки и стали ждать, попивая сэрбэсу и уже нервно покуривая кубинские «цыгарки». Сидим, браслеты, эти последние атавизмы алеманской лафы зубами отгрызаем (эти вызывают среди френдо-чик особенно нездоровый ажиотаж, уже порядком нас доставший). Неугомонный Марк «по прозвищу Дикой» в который раз не усиживает на месте («пять минут повялиться на лежаке») и уносится проверять лунки. Ох и горяч, чертяка! Я за ним: