Дневники мотоциклиста. Часть Третья

Ну вот же! Вот тебе, Марик, и Юрьев День [169] – вторая попытка! Да ещё и на выбор. Хош мавра, хош христианина. Сейчас-то уж точно всё будет ХА, всё будет РА, всё будет ШО! Русское радио [170]! А тот минусует, дёргается, убегает… фрустрозничает, в общем. Я ору Лео, чтоб держал придурка, а сам к девушкам: прокладывать мосты дружбы и добрососедства. Не за себя, за дурика этого стараюсь, по отработанной уже схеме: «Селянка, хош большой, но светлой любви вон с тем бесноватым? Иди сюда, придурок! Смотри, какое тебе счастье подогнали. Чего же тебе ещё надо, хороняка?» [171] – в общем, насилу кое-как оставили бойца на переправе мост Дружбы народов достраивать. И пока Марк пытался убедить девчонок, что не в деньгах счастье, мы для закрепления результатов конструктивных переговоров пропустили ещё по мохите в баре. Пропустив подробности их бесед…

Лидо. «Кабачки»

Дожидаясь очередного мохитового замеса у стойки, наблюдаю картину: к тёте-барменше подходит какой-то бледнолицый Кабачок, и пытается что-то на непонятном наречии втолковать. За столиком сидит его подруга такого же садово-огородного вида. Судя по белёсым телесам, не больше пары дней на Острове. Мы с барменшей переглядываемся: чего надо этому рыге? Я ему:

– Вэ а ю фром? [172]

– Ирландия.

Я поворачиваюсь к тёте и обречённо машу в сторону этого ботанического сада:

– Алеман!

Сейчас я понимаю, что самую смешную картину увидела сеньора за стойкой: с первым и так всё ясно – овощ с грядки. Но другой-то, без году неделя кабачок, а туда же – щёки раздувать.

Лидо. «Тосты от Рауля»

Сидим в номере. По телеку Рауль Кастро на какой-то парт-сходке зачитывает список. После каждого пункта буря оваций. На десятой минуте мелодекламации:

– Что он зачитывает, пацаны? Список продуктов?

– Это революционеры, дурилка картонный!

– Так много?

– Может, это те самые «38 бакинских попугаев», те самые 85 героев «Гранма» [173].

Ещё через пять минут:

– Да это же он тосты произносит! Салу, пацаны!

Так под партийные тосты до ночи рон и пили: под купленным кубинским стягом, закусывая кубинскими бананами и попыхивая кислым Робертовским «Тринидадом». К бананам решили прибавить ещё и ОТВОРОТНЫЙ «Эль Лук». Но встретив мощный нашатырный отпор, оставили 86-го кубинского героя в покое: «Покойся с миром, наш пламенный маринованный герой!»

А когда уже совсем ночью с перепою опять пошёл горлом голод, утолили его проторенно – курой в фастфуде у Мюзик-холла.

21.12.06, Четверг. День Пятнадцатый

Лидо. «Счастливая Барракуда-Гну»

13 996 км пути (2 276 км по Кубе)

Рекламный агент Леопольд Блюм с удовольствием ел внутренние органы животных и птиц [174]. А банковский клерк Леопольд Грибов их ненавидел! Но не отказывал себе в удовольствии отведать на завтрак омлета с сосиской. Запивая всё терпким кофе с сэндвичем. И мы, сидя в кафе на крыше отеля и любуясь утренней Лябаной, с радостью разделяли с ним трапезу-инклюзив: «Всё, пацаны, странствия закончены. Остались лишь редкие вспышки среди подступающего тошнотворного осознания близости серой бездны обыденности». Бегущая смс-строка на экране телефона добивает:

«Сегодня мы провожаем Марка. Завтра Куба проводит нас»

Сегодня мы прощаемся с нашей Сивкой-Буркой. По случаю произвели торжественный парад войск и соединений на плацу перед отелем: перед прощальным манёвром до аэропорта обступили почтительно наш геройский бот, эту шаланду, полную алеманов, эту «Счастливую Барракуду-Гну» [175], ставшую на неделю нашим убежищем и пристанью в одном, отдельно взятом помятом корпусе. «На честном слове и на одним крыле» [176] – той самой сломанной изнутри двери (это и в сопроводиловке было, вам ли не знать).

Посмотрели и улыбнулись с грустью. Нет, вы только гляньте: вся в пыли, вся чумазая. На крупе следы рук – это мы её из зыбучих песков (спасибо Роберто!) выкорчёвывали. Какой-то гадости дизельной нажравшаяся и говнецом припахивающая. Но, всё равно, родная и близкая. Пэса! Какой русский устоит от соблазна нацарапать заветное «здесь были Ося и Киса» [177]? И мы не устояли. И выжгли на поджаром боку нашей «кочи» тавро, взамен отсутствующего: «АЛЕМАН-МОБИЛЬ». И ещё парочку понятных лишь русским тезисов.

Гавана Вьеха – Терминал №3. «До свиданья, наш ласковый Мишка»