Дневники мотоциклиста. Часть Вторая

Стороннему наблюдателю, наверняка, стал бы интересен процесс обсуждения нами маршрута, никак не описанного в Плане. На самом деле никакого обсуждения и не было: мы влеклись за нашим Вперёдсмотрящим. А бессменный наш Боббо Чавес [67] формулировал задачу предельно просто:

«Захотим – на Ямайку слетаем! Просто не хотим сейчас»

Имея уже некоторый практический опыт попадания впросак при передвижениях по Острову, сразу решили захватить придорожных «заливных языков». Случилась тут с нашим Заинькой-Паинькой Лео презабавная история. Прямо махровая толстовщина: ещё при выезде из Клары Леон самовольно занял штурманское кресло – позицию статусную и весьма почётную, но, вместе с тем, и очень ответственную. Ведь, во-первых, штурман должен быть ещё и привратником: дверь-то пассажирскую снаружи открывать надо. Она ж, сука, НЕ-РА-БО-ТА-ЕТ (про это и в сопроводиловке было написано)! А, во-вторых, человек подле водителя не только штурман, вечно впёртый в карту (ведь знаков на Кубе отродясь нет!), но ещё и Главный Эль КОНТАКТЁР, в обязанности которого входит первым официально вступать в переговоры с «лунатиками» на обочине нашей пыльной межгалактической трассы [68].

Я лично на себе испытал, насколько должность требовательна к коммуникативным качествам кандидата. Ведь за тобой не просто твои безмолвные товарищи, безвольно бултыхающиеся среди бутылок рона где-то позади салона (словно рыбки в банке, которых ты с трепетным восторгом тащишь воскресным утром с Птичьего рынка). За тобой вся твоя страна и весь её великий народ с его неизбывной великорусской гордостью и хандрой, похмельем и изжогой. За тобой Родина-мать, пядь от пяди, смотрит вслед с материнской любовью и укоризной, и говорит глубоким проникновенным голосом Людмилы Зыкиной:

«Я – Земля, я своих провожаю питомцев. Долетайте до самого солнца! Или хотя бы до Ямайки. Да, смотрите, не облажайтесь!» [69]

Так вот Лео в карту ещё как-то исправно смотрел, а про вторую свою ипостась забыл. И расслабился. И когда Бобби филигранно остановился в миллиграмме от контактуемых, прямо напротив окошка Лео, тот, презрев возложенную на него миссию и прижав все свои сакральные ухи, вихрем пронёсся в самый дальний и потаённый трюм машинного отделения, заняв до самого конца путешествия свою «скамейку штрафников». Единственно успев пробурчать извечное «…а то улетите», прежде чем окончательно обратиться в соляной столп. Как он такой большой просочился в щёль между кузовом и «языками» со своим 64-м размером? Одному Хосе Марти известно! Так он до сих пор там «на галёрке» и сидит, как каменное изваяние, в назидание потомкам.

«Все засмеялись, а Ваня заплакал» [70]

Санта-Клара – Отописта. «Валюшка»

В «языки» с собой взяли двух девчушек. Но контакт получился только с одной, вторая после встречи с Лео в дверях была в таком же глубоком глушняке, что и горе-контактёр. Но ей хотя бы простительно в её 14, как выяснили. «За малолетку три пятилетки», – как любит повторять сам же Лео. И как поют любимые «Дипешмоты» [71]. Наши обоюдные подбадривания так и не смогли вывести девчушку из ступора. Она же не знала, что в случае опасности можно просто спрятаться «на галёрке». Зато вторая мучачка нас ничуть не смущалась и как могла, пыталась коммуницировать. Правда, в её 21 с английским дела у неё ещё хуже, чем у нас. То есть – никак! Ещё и акцент хувельянский.

– Так как ты говоришь тебя зовут? Выфафыфа? «Валюшка», значит, будешь.

Когда она поняла, что ни улыбка, ни количество сказанных ей слов не переходит в качество нашего разумения, она велела остановиться у заправки. Умница, дочка [72]. Местный работник нефтеперерабатывающей промышленности, вызвался указать нам верный путь. По карте. Он весьма живописно тараторил, водя по ней пальцем, помогая себе жестами и всем телом, объясняя прописное – умный в гору не пойдёт. В итоге, с каждым новым его движением наш дальнейший путь стал проясняться всё отчётливей: налево поедешь – лишнюю сотню пропахаешь. А прямо поедешь: вот такая дорога (большие волны правой рукой) и такой вот серпантин (соответствующее движение туловищем). Только подумайте, падры: вот он нам сейчас что-то пантомимой показывает на доселе нам не знакомом языке… и мы его ПО-НИ-МА-ЕМ!

Отсюда один очень-очень-очень важный вывод: можно обойтись одними интонациями и жестами. Для понимания и их достаточно. Разговаривай хоть на урду, хоть ужиком серпантин показывай. Главное – не бояться заговорить!