Дневники мотоциклиста. Часть Вторая

Во второй части выступления дедушки совсем распоясались: подмигивали нам, подшучивали друг над другом (как достал их солист «Свёкла» своим звонким пионерским голосом), и наперебой показывали «гуд» алеманке, когда та пустилась в пляс. Короче, опытный врач-психиатр засвидетельствовал бы, заглядывая в наши остекленевшие зрачки, острый кататонический криз на почве передоза!

Санта-Клара. «Битва при Санта-Кларе», часть первая

Едва «прижав задницы» в кафе, мы заметили значительное повышение активности масс, молодой и наиболее активной её части: «спортсменок, комсомолок – красавиц» [42]. Сначала пути к отступлению преградили две прекрасные сисястые чернушки в вызывающе белоснежных одеяниях. Вызывающих на фоне их шоколадных тел. Окопались за столиком у выхода. Чуть позже в сопровождении местного франтоватого дэнди, «Снуп-Доги-Дога» [43] с тростью в руке в кафе продефилировала ещё пара-тройка девиц несложного поведения. А взгляды-то какие бросают: пламенные, комсомольские, к поцелуям зовущие [44]. Те самые, на которые я ранее внимание Отцов обращал (но вызвал лишь их гнев). А у провожатого их, «чувака понтового» во лбу строка бегущая так и светится:

«Нэт, я нэ Нэгоро. Меня зовут Себастьян Пэрэйра – торговец чёрным золотом» [45]

Снуп-Доги-Негоро весь «на цырлах», в какой-то умопомрачительной зелёной галлюциногенной футболке в обтяг. Трость опять же, цепи на шее… п[ом]идор, короче, очередной, или драгдилер гарлемский. В общем, весь цвет и сливки сантакларского полусвета и сексуального андеграунда пожаловали. Парад-алле!

Места в огромных колониальных окнах-проёмах, что за спиной, тоже перекрыты «предложениями услуг». Спинным мозгом чувствуем, как петля затягивается всё туже на наших чреслах [46]. В разгар выступления дедушек Падрэ Лео шепчет мне на ухо, бледный как полотно:

– Масса Дик, глянь: меня кто-то сзади… за ушко трогает. [47]

– ???

– Не знаю, я боюсь поворачиваться.

– Отец, не ссы. Это просто одна чёрненькая тётенька пытается обратить твоё внимание на своё присутствие. Очень, кстати, тактично пытается, – пытаюсь успокоить трепещущего на моём плече товарища.

А сам думаю: «Это тока што: щас тя за твою тугую мошонку начнут трогать. Как тогда запоёшь?» Но Лев другого мнения. Видно, ушко его чересчур интимно, даже сакрально (ой, прости, отец, выдал). А тётя, меж тем, изо всех сил старается показать, что мы идиоты и не о том подумали. И что вовсе не она есть вожделенный объект наших боязливо-похотливых взглядов. И в подтверждение своих слов… просит у нас пустую пачку сигарет «для коллекции». Это что же, коллекция типа «а здесь в нашей экспозиции представлены и самые свежие экспонаты – пугливые русские алеманы». И в наушниках у экскурсантов звучит:

«Но если есть в кармане пачка сигарет,
Значит, всё не так уж плохо, на сегодняшний день…» [48]

А, теперь всё понятно с сигаретами: за могучей «мамкиной» спиной пара её шоколадных подопечниц цветёт пышным цветом. Чувствуем, и огородами через окно уже не уйти:

Санта-Клара. «Битва при Санта-Кларе», часть вторая

Тут лучик красный на лбу у меня остановился. Ловлю на себе пронзительный прицельный взгляд. Это одна из эскорта Снупи, жгучая «испанка», вылитая Кармен-сюита в исполнении Алисии Алонсо [49] начала свою кровавую охоту. Взгляд, что прицел лазерный: сначала до самых печёнок достал, потом на перекрестье сердца на мгновенье приостановился. А уже оттуда медленно стал прощупывать вниз, щекоча серпом по самому интимному – по кошельку.

Нет-нет-нет! Мы так не договаривались! Про такие взгляды. Это же игра ниже пояса, высоко поднявшейся клюшкой. Это вам не «гуд сигарс, чикас». После таких взглядов любой порядочный алеман за дело чести считает повести счастливицу под венец… или хотя бы раскошелиться на совместную почасовую жилплощадь. Вот какой взгляд у моей Кармен (звучит Хабанера Бизе). Так весь концерт под дулом и просидел. Изъёрзался на месте, как вошка солдатская. До сих пор этот взгляд прожигает меня до самых внутренностей (или это опять разыгралась изжога?).