Дневники полярного капитана

Опять тихо и хорошо. Температура постепенно понизилась до –35° [–37 °С]. Сходил к старой трещине к северу от Неприступного острова. Это открытая трещина, дающая льду возможность двигаться, следуя морскому движению под ним. Эванс и Нельсон еще до шторма оставили там сани с аппаратом для измерения глубины и теперь с большим трудом выручили их. Что именно случилось – неясно; выходит, как будто шторм запрудил трещину, поднимая ломаные куски тонкого льда, образовавшегося после недавних волнений. Каждый такой поднятый кусок сделался ядром большого сугроба; сугробы эти, в свою очередь, весом своим придавив лед, позволили воде залить сани сверху. Удивительно, что от такой, по-видимому, незначительной причины может произойти такая крупная неприятность. Эта трещина теперь смерзлась и, стягиваясь, открыла другую, гораздо ближе к нам, по направлению, кажется, к мысу Барни.

Мы заметили на небе странный вид светил, заходящих в северо-западном направлении. В дни зимнего солнцестояния наблюдаемая в этом положении луна явилась в сильно искаженном виде и была кровавого цвета. Можно было принять ее за пламя далекого костра, но никак не за луну. Вчера планета Венера, в таких же условиях, приняла вид японского фонаря или бортового красного фонаря на судне. В том и другом случае заметны были мигание и переливы света из темно-оранжевого цвета в багрово-красный, но последний преобладал.

Четверг, 20 июля, и пятница, 21-е.

Записывать нечего. Лошади пока все здоровы. По утрам пьют много воды.

Суббота, 22 июля.

Улучшению, как нам кажется, способствует лучшая вентиляция в конюшне, а также увеличенный рацион соли.

Сегодня у нас опять свирепая метель. Ветер порывами доходил до 72 миль в час. Нашим на мысе Крозье, должно быть, пришлось немало перетерпеть. С благодарностью вспоминаю, что скоро будет светло.

Понедельник, 24 июля.

Метель продолжалась весь вчерашний день (воскресенье); вечером ветер побил все рекорды, дойдя до 82 миль в час. Флюгер нашего анемометра отчасти укрыт; на открытой же горе Симпсон находит цифры на 20 % выше. Стало быть, не встречающий препятствий ветер в таких порывах достигает почти 100 миль в час, то есть силы урагана. Сегодня Нельсон нашел свои сани перевернутыми вверх полозьями. Во время моего ночного дежурства я мог заметить, как ветер быстро падал и, наконец, совсем утих, оставляя атмосферу почти удушливую, при 7° [–14 °С]. Температура и сегодня продержалась довольно высокая. Я ходил смотреть трещину, в которой неделю назад мерили глубину. Тогда она была шириной в несколько футов, подернутая тонким льдом; теперь края ее сошлись, выдвинув острую гряду в 3–4 фута высотой. Выдвинувшийся край имеет дюймов 18 в толщину – конечно, вследствие теплой погоды.

Вторник, 25 июля, и среда, 26-е.

Эти дни записывать положительно нечего. Жизнь протекает спокойно и однообразно. Все здоровы. Никто не выказывает скуки или удрученности. Лошади, по-видимому, здоровы и бодры, как никогда; то же можно сказать о собаках, за исключением двух-трех.

Свет быстро прибавляется. Сегодня (в среду) в полдень было очень хорошо: воздух был совершенно ясный и все детали Западных гор и световые контрасты выступают, словно нарисованные нежной кистью.

Четверг, 27 июля, и пятница, 28-е.

Тихо. Небо розовеет. Свет, видимо, прибывает. Мы никогда не хандрили; но приближение светлых дней вызывает в нас истинно праздничный подъем духа.

Веселое настроение нашей компании никогда ничем не затмевалось; дружеское, благодушное подтрунивание с первых же дней никогда не прекращалось, как не ослабевал вдохновляющий нас энтузиазм; и то и другое пережило угрюмые, трудные зимние дни и воспрянуло со свежей силой с приближением весны. Если и бывали минуты пессимизма, когда предвиделось ослабление этих добротоварищеских уз, такие предчувствия не оправдались; теперь уже нет места сомнению в том, что мы внесем в нашу работу единомыслие и готовность к взаимопомощи, небывалые в этой области труда. Такой дух должен помочь нам превозмочь все затруднения. Это – доброе предзнаменование.

Суббота, 29 июля, и воскресенье, 30-е.

Два спокойных дня, температура –30° [–34°C]. Редкие порывы, длительностью около минуты.

Исчезла одна из наших лучших собак, Жулик. Боюсь, что его загрызли другие собаки и что мы его больше не увидим, а только найдем его окоченелый труп, когда будет светлее. Мирз не думает, чтобы товарищи на него напали, а полагает, что он попал в какую-нибудь трещину или тюленью прорубь. Во всяком случае, боюсь, что придется примириться еще с одной утратой. Ужасно досадно.