Дневники потерянной души

— Иногда я думаю, что мы слишком многое видели, чтобы обрести покой, — вдруг произнес он усталым голосом. — Иногда я думаю, что слишком долго живу.

— Не говорите так!.. — горестно замотал головой я.

— Не буду.

Мы сидели рядом и вместе смотрели на волны, слушая шум прибоя.

— Вы давно виделись с господином Эль-Ронтом?

Взгляд Аргона затуманился.

— Последний раз мы виделись полгода назад.

— Последний? — с тревогой переспросил я, опять ощутив щемящую тоску под ложечкой.

— О, нет, я очень надеюсь, что еще не последний, — вовремя утешил он меня. — Но его все чаще беспокоит сердце, он слаб и уже не может отправляться в дальние поездки. Он хотел присоединиться ко мне, чтобы лицом к лицу проститься с Эль-Орином, но сыновья уговорили его остаться. Эль-Регир уже взял на себя большинство обязанностей по управлению. А Эль-Эдан закончил учебу и стал отличным лекарем, который так же никому не отказывает в помощи.

— И вы ничего не можете сделать для правителя? — все же спросил я, хотя заранее предчувствовал ответ.

— Разве что пересадить другое сердце. Но в его ослабленном состоянии шансы на успешную операцию крайне малы; и в лучшем случае, как он говорит, это даст ему еще с десяток лет. Он совершенно спокоен насчет того, чтобы все шло своим чередом; хотя, конечно, все, кто его знает, не разделяют его мнения. Это будет еще одна невосполнимая потеря.

Он сказал «еще одна», и его слова отозвались резкой болью.

— Я бы тоже хотел новое сердце… — сказал я непроизвольно.

— Тебя оно беспокоит? — озабоченно повернулся ко мне Аргон.

— Оно… слишком сильно болит, — вновь смутившись, пробормотал я.

Странник понял, что я имел в виду.

— Боюсь, это мы так или иначе вылечить не можем. — Он вздохнул, приобняв меня за плечи. — Я был очень зол на Маура тогда, — вспомнил он. — Из-за того, что он решил ничего мне не сообщать. Хотя я прекрасно понимал, что сделал он это ради меня. А ведь я через какое-то время после вашего отъезда почувствовал, что с ним что-то не так. Но до последнего надеялся, что ошибаюсь.

— Я тоже… злился на него, — впервые смог я четко озвучить то, в чем не смел себе признаться. — За то, что он… ушел.

— Да. Тяжелее всего тем, кто остается, — сжал линию губ странник. — И боль от раза к разу не слабеет. Но, тем не менее, это круговорот жизни. Знаешь, Баназир, я завидую вашему дару.

— Какому дару? — удивленно переспросил я.

— Дару полного забвения. Тому, ради чего все и затевалось. Не знаю, рассказывал ли тебе кто-либо об этом… О нашей памяти прошлых времен. Но твое счастье в том, что ты живешь только здесь и сейчас, и груз твоей печали, скорее всего, не последует за тобой дальше.

— Дальше… куда?

— Сюда же. — Аргон обвел взглядом прибрежные волны и скалистые откосы. — Снова и снова. Это твой дом.

В голове вновь всплыли слова Эль-Ронта, когда он и Маура говорили на Сейе об их доме. Об их памяти…

— А Эль-Калад все-таки казнили? — осмелился спросить я, вдруг подумав о судьбе правительницы Риммата. Я не желал целенаправленно смерти ни ей, ни ее ребенку, хоть она и оказалась убийцей и предательницей, и пыталась соблазнить и обмануть моего хозяина. Мне лишь хотелось, чтобы хоть что-то из произошедшего было справедливым и имело смысл.

— По просьбе Эль-Ронта суд все же принял решение ее пощадить, и после ее клятвы о прекращении мести ее через пятнадцать лет выпустили из заключения. Это был первый такой случай.

— Значит, она жива?! — спросил я со смешанными чувствами.

— Нет, — снова огорошил меня Аргон. — Вскоре после этого она сама попросила о смертной казни.

— Но… почему? — не понял я. — Она же была свободна?

— Ее вынуждены были разлучить с сыном пожизненно, как только он родился, чтобы предотвратить любое возможное повторение войны. Один из узнавших его сказал, что это тот самый, кто звался Эль-Атаром, то есть отец Эль-Элама. Нынешний Эль-Атал не должен был видеть глаза Эль-Калад, чтобы не узнать ее, на случай, если они тоже встречали друг друга прежде. В таком случае они почти наверняка создали бы новый план воссоединения всей группы и дальнейшей мести.

К своему огромному изумлению я осознал, что сказанное им уже не шокирует меня так, как в былые времена; более того, отчасти я это даже понял.

— Так а кто же теперь правит в Риммате? — поинтересовался я после недолгих размышлений.

— Новым таром назначили Эль-Трала, отца Эль-Гола, за то, что он тогда помог нам бежать и тем самым способствовал выполнению плана.

— Разве так можно? — удивился я. — Он же всего лишь лодками заведовал!