Дневники св. Николая Японского. Том ΙV

Уже другой раз приходил язычник из провинции Акита «жаловаться на одного христианина оттуда же, по фамилии Сасаки, за то, что сей надул его на полторы тысячи ен. Сасаки представился христианским проповедником нашей Церкви, овладел его доверием и взялся продать „одному иностранцу” принадлежащую ему гору с рудником, для того же забрал по частям означенную сумму на путешествие в Иокохаму, на хлопоты по сделке и тому подобное. Просит язычник, чтобы Церковь, которой Сасаки приходится сыном, если не возместила ему полторы тысячи, то дала в долг сию сумму». — Я не вышел к нему, потому что занят был переводом, а Давид Фудзисава, секретарь, объяснил ему, что Церковь вовсе не обязана отвечать за Сасаки, что обманул его не христианин, а мошенник, что Церковь тоже часто надувают подобным же образом мошенники — так, например, на днях один мошенник добыл от Церкви сто сорок две ены (Сиина, смотри выше) и подобное. Прождал он объяснения со мной от девяти часов до двенадцати, но так и ушел, не дождавшись; совсем нечего мне было ему говорить. Впрочем, кажется, не в стачке ли он сам с Сасаки. В течение разговора он проговорился, что «Сасаки жил у него целый год, был весьма близок ему, обязан ему многими заботами о нем». Как же, при такой интимности, Сасаки мог остаться неизвестным ему со стороны надувательной? И лицо у сего язычника совсем не такое, чтобы его можно было надуть, а скорее из тех, кто сами надувают. Во всяком случае, Миссии нечего делать с такими людьми.

После обеда окончено чтение праздничных писем и приветствий. Всего было шестьдесят четыре письма, пятьдесят семь листов и тридцать четыре телеграммы.

Деловые письма также все прочитаны. Замечательные из них посланы в редакцию «Сейкёо—Симпо». Некоторые очень красноречиво описывают празднование Пасхи. Везде праздновали с одушевлением.

25 апреля/8 мая 1902. Четверг

Фоминой недели.

До обеда кончили Страстную службу и отдали переписывать оставшуюся до праздника непереписанную службу Великой субботы. Когда будет переписано, все еще прочитаем, и — в печать. Вечером начат перевод Пентикостариона, Благослови Боже!

Фома Оно, катихизатор в Сиракава, пишет: «Нельзя как–то разрешить брак сыну Сия, тамошнего богача, на двоюродной сестре? Мать его, умирая, завещала перевенчать их. О. Тит Комацу не венчает». Нашел о чем просить! Чтобы не нарушить завещание глупой старухи, надо разрушить закон Церкви, запрещающий кровосмешение. В сем смысле строго отвечено.

Савва Сакурода из Хиробуци пишет, что «производимые там ныне выборы в Парламент помешали праздновать Пасху: всего четыре–пять человек собралось». Хороши у него христиане! Недаром плохой катихизатор. Единственное пасхальное письмо в сем роде.

Савва Ямазаки из Наканиеда описывает большой пожар, происшедший там: «Третья часть города выгорела; девять христианских домов сгорело; Церковь цела». Послано восемнадцать ен, по две на дом, с соболезновательным письмом.

26 апреля/9 мая 1902. Пятница

Фоминой недели.

Сын доктора Моисея Оота, из Хамамацу, гимназист Алексей, по поручению родителей приходил рассказать, как праздновалось там освящение Церкви 1–го мая. Освящал о. Матфей Кагета; собралось на праздник сто десять христиан, в том числе были все катихизаторы ведения о. Матфея; певчих было пятнадцать человек, управлял ими Стефан

Такеиси, прибывший для того из Тоёхаси; пели на два голоса, предварительно хорошо спевшись. К часу пополудни кончено было освящение и Литургия, потом все отправились в гостиницу с садом и праздновали там речами, трапезой и прочими невинными увеселениями до пяти часов. Гости из других Церквей возвратились по домам на другой день. В память освящения всем розданы рюмки с изображением на них креста и надписи. Одну из них и мне прислали Оота. Благослови Бог доброго христианина Моисея Оота и всего его семейство за благочестие! Церковь построена его усердием. — Завтра послано будет ему сто сорок ен, в дополнение к посланным прежде ста — соединенная плата за церковный дом и квартиру катихизатора за десять лет, с чем вместе Миссия навсегда освободится от сей статьи расхода, ибо при Церкви построено и помещение для катихизатора.

О. Симеон Юкава приходил известить, что церковным зданиям в Асакуса и Ситая объявлена подомная «мензей» — свобода от платы правительственного налога на дома. Конечно, то же самое сделано правительством и для всех Церквей по всему государству (и наших, и всех христианских исповеданий). Слава Богу! Христианство все больше и дальше делается признанною и покровительствуемою верою в Японии. «Кто должен быть представителем церковного недвижимого имущества и заведывателем его пред правительством?» — спрашивал о. Симеон.

— Конечно, священник, — ответил я.

— Но христиане в Асакуса желают, чтобы к моему имени в этом случае было присоединено три имени тамошних христиан.