Дневной поиск

Подполковник Лебедев завтракал у командира дивизии и рассказывал ему о задании командарма. Он договорился с приданными, поддерживающими и резервными частями, куда выдвинуть артиллерию и как ее замаскировать, где оборудовать ложные огневые, где проложить временные дороги и отрыть ложные землянки и капониры.

Саперы принялись за дело — срочно сооружались макеты пушек и автомашин, трассировались окопы и ровики. Уже собираясь к разведчикам, Лебедев неожиданно встретился с подполковником Кашириным. Пожимая руку, тот осведомился:

- Где пропадаете? Гоняюсь за вами, как...

Не окончив фразу, он увлек Лебедева в сторону. Смуглый, темноглазый, подтянутый, он показался Лебедеву чем-то расстроенным.

- Что-нибудь случилось?

- Нет. Устал,— усмехнулся Каширин.— Давно мы с вами не рассуждали...

- Закончу одно дельце и...

- Кстати, о дельце. Командарм приказал связаться с вами и обеспечить тылы. Усилить, так сказать, бдительность. Когда начинаете?

- Просьба такая: до завтрашнего утра ничего не трогать. А вот завтра, с утра пораньше, обеспечивайте тылы бдительностью.

- Что так?

- Пришлось раскрыть карты, рассказать о замысле поиска и обо всем, что с ним связывалось.

Каширин нахмурился:

- Поздно сказали... Ну хорошо. За ночь кое-что подготовлю. Но тогда ни завтра, ни послезавтра мы не встретимся...

- Живы будем — не помрем, а не помрем — так все обсудим. Есть идеи и соображения...

Они расстались. Лебедев поехал к разведчикам. Странно, на сей раз он не тревожился о подготовке поиска. И Маракуша, и Матюхин были достаточно проверенными офицерами. Вмешиваться в их дела не стоило, а вовремя помочь, может быть, и нужно.

12

Поиск назывался дневным, а все делалось ночью. Ночью на заранее облюбованные позиции вышли лучшие снайперы дивизии, ночью саперы проделали проходы в минных полях и проволочных заграждениях, отрыли окопчики — промежуточные убежища. Но о главном, что произошло этой ночью, в дивизии, пожалуй, не знали, Приданные, поддерживающие и резервные части выводили на временные огневые позиции десятки батарей. Рядом с пушками и гаубицами катились макеты — такие же пушки и гаубицы, только из бревен и досок. Все это неторопливо и почти бесшумно — сырой, пронзительный ветер тянул с запада — располагалось так, чтобы быть и как бы замаскированным, и в то же время заметным для противника.

Только объехав тылы дивизии и убедившись, что события развиваются так, как и намечалось, подполковник Лебедев приехал в разведроту, наскоро поужинал, с удовольствием выпил водки и предложил старшему лейтенанту Сладкову поговорить с группой захвата.

- Не стоит,— возразил Сладков. — Пусть выспятся.

- Неужели спят?— удивился Лебедев. Сам он жил в эти дни на нервном взлете — деятельном и веселом.— Это отлично! Тогда собирайтесь, поедем вместе.

- Не могу, товарищ подполковник. По графику буду выдвигаться вместе с группами огневого прикрытия.

- Ага, отлично.

Лебедев уехал, понимая, что все организовано так, что ему, в сущности, делать нечего. Что ж, вероятно, в этом и состоит искусство штабного офицера — организовать дело так, чтобы оно двигалось без него, а ему оставалось только контролировать.

Командир дивизии не спал. Поиск поиском, а у комдива и кроме него дел хватает, и все они скапливаются к вечеру, а главное, в такой обстановке ночью следует быть особенно бдительным. И хотя совершенно непонятно, почему командиру дивизии следует бодрствовать ночью — его же в любую минуту могут разбудить, — он, как и многие другие, все-таки не спал. И Лебедев, доложив ему о выдвижении батарей и макетов, уехал.

Капитана Маракушу Лебедев нашел в землянке командира роты, на участке которой развертывался поиск. Капитан спал, укрывшись шинелью. «Ну и ну... — подумал Лебедев,— не слишком ли все спокойно?»

В землянку вошел боец с охапкой дров. Лебедев узнал, что капитан вернулся час назад и приказал разбудить его в пять утра.

Что ж, и здесь порядок. Подполковник тоже решил соснуть. Он прошел в землянку комбата, расслабил ремни, распределил по сторонам полевую сумку с планшеткой и кобуру и устроился на пустующем топчане. Лейтенант Матюхин первое время ходил вместе с капитаном Маракушей. Они вдвоем уточняли дели для артиллерии и минометов, вдвоем разговаривали со снайперами и саперами. Все шло так, как было задумано, все знали свои обязанности и, главное, выполняли их точно и в срок. Капитан успокоился, а Матюхину не спалось, и он вместе с сержантом-сапером слазил за передний край и проверил, как отрыты окопчики. И окопчики были выкопаны в срок и тщательно замаскированы. Ну решительно все складывалось как нельзя лучше, а покоя на сердце не было.

Матюхин вернулся на НП гаубичников. Там все спали, только дежурный разведчик топил печь, изредка поглядывая в амбразуру.

Передовая жила обычной жизнью. Постреливали пулеметы, степенно взлетали осветительные ракеты. С немецкой стороны доносился приглушенный рокот автомобиля, а однажды, будто совсем рядом, раздалось ржание застоявшегося жеребца.