Дни боевые

Рядом с башней, обратив свои жерла в сторону южных скатов, откуда атаковали турки, стоят пушки и митральезы. Чуть пониже, на восточных склонах, еще несколько памятников-обелисков.

С верхней площадки открывается чудесный вид. На восток, на запад и на север идут складки гор, а на юге цветистым ковром стелется Казанлыкская долина — долина роз, фруктовых садов и виноградников.

У самого подножия хребта, откуда начинает виться дорога на перевал, раскинулось селение Шипка. Здесь в тенистом парке воздвигнут еще один памятник воинам, павшим в боях за Шипку. Это красивейший, многоглавый с позолоченными куполами храм, сооруженный на пожертвования, собранные в России.

На Шипку я впервые поднялся в половине октября. вскоре после прибытия советских войск в Болгарию. В этот день состоялась торжественная церемония установления мраморной мемориальной доски на одном из памятников-обелисков. Эту торжественную церемонию от имени Военного совета 3-го Украинского фронта проводил Военный совет нашей армии.

На Шипку прибыли лучшие воины армии, офицеры армейского управления, командиры корпусов. На восточном склоне горы, фронтом к памятнику, неподвижно замерли строгие ряды почетного караула. На правом фланге колышутся боевые знамена, сверкают трубы оркестра.

День выдался пасмурный и ветреный. Погода подчеркивала суровость скалистых гор, еще больше оттеняла торжественность церемонии.

Под звуки Гимна Советского Союза к монументу подошли генералы и старшие офицеры и, открыв затянутую полотнищем мемориальную доску, прикрепленную к памятнику, возложили венки.

Командующий армией Шарохин произнес речь. Он говорил о немеркнущей славе героических предков и о доблести потомков, умноживших эту славу.

Горное эхо далеко разнесло громовой пятикратный салют. Стоявшие у монумента обнажили головы и преклонили колена.

На мраморной доске, увенчанной пятиконечной звездой, высечена фигура советского воина с винтовкой у ноги и отливает позолотой надпись:

«1877–1944, сентябрь

Героям Шипки

От имени частей 3-го Украинского фронта победоносной Красной Армии

Вдали от русской матери-земли
Здесь пали вы за честь Отчизны милой.
Вы клятву верности России принесли
И сохранили верность до могилы.

Стояли вы незыблемей скалы.

Без страха шли на бой святой и правый.
Спокойно спите, русские орлы,
Потомки чтут и множат вашу славу!

Отчизна нам безмерно дорога,

И мы прошли по дедовскому следу,
Чтоб уничтожить лютого врага
И утвердить достойную победу!»

Торжественным маршем прошла перед памятником колонна почетного караула. И еще раз прославленная навеки Шипка огласилась победоносным русским «ура».

Незабываемые, волнующие минуты! Они и сейчас свежи в моей памяти, словно это было вчера.

30 октября мне пришлось побывать на Шипке вторично. Произошло это неожиданно в связи с тем, что Михаил Николаевич Шарохин был назначен командующим другой армией, которая вела бои на правом крыле фронта, у южных границ Венгрии.

Известие об уходе командарма очень расстроило меня. Опечалило оно всех, кто прослужил с ним вместе долгое время и сумел оценить его и как талантливого военачальника, и как старшего боевого товарища.

Провожали командарма его ближайшие соратники: члены Военного совета армии, начальник штаба, начальник политотдела, начальники родов войск и служб, командиры корпусов.

На Шипкинском перевале, как того пожелал командарм, и состоялось наше расставание. На этот раз день был чудесный: яркий, тихий. Оставив машины на площадке перевала, мы поднялись на вершину горы, к памятнику-башне, а затем и на саму башню. Стояли молча, любуясь видом, открывшимся с высоты.

— Вы провожать меня прибыли или на похороны? — шутливо спросил Шарохин, прерывая молчание.

— Мы из уважения к начальству, — в тон ему шутит Шабанов.

На восточном скате на зеленой лужайке был организован завтрак.

Со смехом и шутками уселись мы вокруг белой скатерти.

— Свыше года пробыл среди нас Михаил Николаевич. Большой боевой путь прошли мы вместе, — сказал на прощание Шабанов. — Пришло время расставаться. Но не будем грустить! Лучше пожелаем ему новых боевых успехов. Итак, за здоровье нашего старого, боевого друга и замечательного командующего!

Шарохин в ответ поблагодарил всех за верность долгу и боевую дружбу, а затем, растроганный до слез, расцеловался с каждым.

…Вскоре с полей Венгрии к нам в Болгарию долетели радостные вести. Наши добрые пожелания своему командующему сбылись. Новая армия, которой он теперь командовал, отличилась в боях у озера Балатон. За успешные боевые действия Советское правительство присвоило М. Н. Шарохину звание Героя Советского Союза и воинское звание генерал-полковника. От всей души мы поздравили его с этой заслуженной наградой.

* * *