Дни боевые

— Тогда будем пить чай и поговорим о деле. Доклада о состоянии дивизии слушать не буду, — сказал мне Морозов, — все необходимое узнал от командующего фронтом, а о деталях потолкуем позже. Прошу к столу.

Ординарец внес хозяйский самовар и чайную посуду и все это бережно расставил на столе. Самовар по-семейному шумел, и в избе сразу сделалось уютнее.

Пришел начальник штаба, и все мы уселись за стол.

— Несколько часов назад, — начал командарм, — командующий фронтом утвердил наши соображения и поставил армии боевую задачу. События на других фронтах не позволяют нам сидеть и выжидать. На московском и ленинградском направлениях продвижение гитлеровцев хотя и приостановлено, но они готовятся там к новому наступлению. Нашей армии приказано нанести противнику удар, прорвать на узком фронте его оборону и, развив успех, овладеть Демянском. В операции примут участие ваши три дивизии, — обвел нас Морозов взглядом, — и танковая бригада. Все подробности и взаимодействие, сказал он в заключение, — мы разберем завтра, вернее, уже сегодня, 23 сентября в 16.00 на рекогносцировке. Сбор на безымянной высоте южнее Сосницы.

— Когда же начало наступления? — спросил я.

— Готовность в 10.00 24 сентября, — ответил Морозов.

Я доложил генералу, что к указанному времени моя дивизия не будет готова. До начала наступления оставалось 32 часа, а из тридцати эшелонов прибыло всего восемь. В их числе — один стрелковый и один артиллерийский полки, да и те не в полном составе. Все же остальные части находятся в пути и ранее чем через двое — трое суток сосредоточиться не смогут. Дивизии нужно не менее трех суток на сосредоточение и на подход к переднему краю и еще хотя бы двое суток на смену соседних частей и подготовку к наступлению.

— Товарищ командующий, прошу учесть мои соображения, — сказал я.

— Напрасно волнуетесь, — успокоил Морозов. — Вам в новинку фронтовая обстановка. А мы здесь пережили многое, были моменты куда сложнее, чем теперь, и то находили выход. А у вас ничего сложного нет. Наступать будете тремя эшелонами, полк за полком. Ваш первый эшелон прибыл, с утра он может приступить к подготовке, а остальные подойдут.

— Товарищ командующий! Карельскому полку предстоит еще проделать тридцатикилометровый марш. Когда же он будет сменять соседей и готовиться к наступлению? — снова пытался возразить я.

— Все будет хорошо, — сказал генерал. — Главное — не волнуйтесь и приступайте к подготовке. На рекогносцировке задачу уточним, а время изменить я не могу: это приказ комфронта.

У других комдивов вопросов к командующему не оказалось, для них все было ясно. К наступлению они, видимо, готовились заранее. Все ждали только прибытия новой, свежей дивизии, на которую возлагались большие надежды. Это я понял по общему тону нашего совещания.

Разошлись мы около трех часов ночи. Известие о предстоящем наступлении ошеломило меня. Но приказ оставался приказом, и теперь нужно было принять все меры к тому, чтобы выполнить его.

Только с рассветом окружным путем через Любницу добрался я до своего штаба. Все мои ближайшие помощники были уже на ногах.

— Поздравляю вас с боевой задачей, — приветствовал я их. — Будем наступать.

— Когда?

— Завтра утром.

— Как же так? У нас и наступать-то пока некому. Вы шутите, товарищ комдив?

— Нет, товарищи, мне совсем не до шуток. Давайте лучше обсудим, как нам расставить силы и подготовить людей к выполнению боевой задачи.

Тут же был составлен план мероприятий штаба и политотдела по обеспечению первого боя. В Карельский и легкоартиллерийский полки были посланы распоряжения о готовности к маршу.

Мы наметили районы и порядок выдвижения к линии фронта вновь прибывающих подразделении и частей, определили места тыловых учреждений. На станции выгрузки направили командиров штаба. Послали в штаб армии за топографическими картами.

Комиссар дивизии с работниками политотдела направился в части готовить их к предстоящему бою, а я, немного отдохнув, выехал на рекогносцировку.

Рекогносцировка началась, как и было назначено, в 16.00.

Безымянная высотка на лесной полянке южнее Сосницы, где собрались командиры дивизий, мало чем выделялась среди окружающей местности и не давала желаемого обзора. В сторону переднего края, удаленного от нас до шести километров, тянулась полоса сплошного мелколесья. Она закрывала не только речку Лужонку, отделявшую наши войска от противника, но и населенные пункты Лужно и Каменную Гору, находившиеся на переднем крае вражеской обороны. Площадь мелколесного массива достигала 25 квадратных километров.

Изредка вдалеке, где-то на переднем крае, рвались мины. Па горизонте появилось звено наших «илов». Сбросив бомбы и развернувшись, самолеты улетели обратно. Генерал Морозов, показывая рукой в сторону противника, пытался ориентировать нас.

— Прямо перед нами — Лужно, правее — Ильина Нива, левее — Каменная Гора.

Но нам, кроме сплошного леса, подернутого вдали легкой дымкой, ничего не было видно.

— Гитлеровцы подготовили к обороне Лужно и Каменную Гору, а между ними возвели полевые укрепления. — продолжал Морозов.