Дни, что нас сближают

В соседней комнате спокойно спали с сердитыми мордашками две его дочки, а рядом слышалось ровное дыхание жены.

Даже эти три близких ему существа отводили в последнее время взгляд, если нужно было ему что-то сказать, или старались говорить как можно короче.

Бульдозерист протянул руку к жене, но она тут же отвернулась, почти спряталась в щели между стеной и кроватью. Она сторонилась его.

— Но я прав! Прав! — сам себе сказал бульдозерист и заснул.

10

Ночной разговор Чавдара и Эмилии застрял на «трабанте» Станко. И мужчина с голыми ногами, и женщина в полупрозрачной ночной рубашке были единодушны: Станко нужно сменить машину, но только если появится возможность купить что-то более приличное.

В этот момент о стекло со звоном ударился камешек.

Чавдар вскочил со стула и открыл окно.

— Товарищи любовники! — послышался со двора жизнерадостный голос Евгения. — Вы еще не проголодались?

— Что случилось? — удивленно спросила Эмилия.

— Пока ничего, но скоро случится! — рассмеялся Евгений и уже тише добавил: — Отправляюсь воровать кур.

— Ребячество! — возмутился Чавдар.

— Курица — это великолепно! Я мигом обернусь.

Эмилия наспех оделась, Чавдар пошел в спальню, чтобы наконец натянуть брюки.

Когда они выскочили на улицу, Евгений был уже в соседнем дворе.

Они остановились у забора и прислушались к металлическому скрипу: Евгений, наверно, разматывал проволоку. Скрип смолк, но потом зазвучал по-новому, словно его исполняли на другом инструменте — на заржавевших петлях калитки.

Минутная тишина, а затем взрыв кудахтанья. И снова затишье, нарушаемое лишь дыханием Евгения.

Эмилия услышала глухое «держи», протянула руки и почувствовала у себя в объятьях белое теплое тело. Прижала курицу к груди и заставила ее замолчать.

Евгений плюхнулся около них.

— Готово! — радостно сообщил он. — Только дальше все делайте без меня — лучше зарежьте меня самого, но этого сделать я не смогу!

Не успел Чавдар и глазом моргнуть, как Евгений уже вернулся из кухни с ножом. Может, он заранее его приготовил?

Чавдар взял нож, и холодный блеск металла словно отрезвил его. Он вооружился против птицы — и это придало ему решительности.

— Где? — спросил Чавдар.

Евгений повел его по двору. Они остановились перед благоухающей поленницей дров. Эмилия подала курицу Чавдару.

Он схватил птицу за шею, и ее тело, неожиданно оказавшееся слишком тяжелым, упало на землю, как огромная белая капля. Он прижал курицу к полену, и лишь тогда ее инстинкт взбунтовался. Чавдар взмахнул ножом, но попал по шероховатой древесной коре. Ударил еще раз, и лишь после третьего удара курица отлетела в сторону и забилась на земле. Чавдар, с окровавленным ножом в руке, смотрел на ее предсмертный танец. Казалось, птица всю ночь будет корчиться в агонии, но, к счастью, это продолжалось недолго.

— Ее сразу нужно ощипать, не так ли? — по-деловому осведомился Евгений. После первой в своей жизни кражи он стал более решительным и действовал уверенно и точно.

Эмилия дернула за перья всей пятерней, и они неожиданно легко, с готовностью отделились от тушки.

Евгений тоже ухватился за перья, потом отряхнул ладони, и ночь, лежавшая у их ног, превратилась в белый дансинг.

Чавдар стоял в стороне. Он успокаивал себя мыслью, что все происшедшее доселе — обыкновенный быт, необходимая деталь перед приемом пищи, как, например, мытье рук, но только наоборот.

Он сделал шаг и тоже погрузил руки в липкий пух. Постепенно тело птицы обнажилось. Подул ветер, разбросал перья, поднял их и превратил в новую птицу, которая проворно порхала между ними.

— Думаю, что достаточно, — сказала Эмилия и скрылась в кухне.

Но там она поняла, что далеко не достаточно. Действуя с врожденной решительностью домашней хозяйки, она дочистила курицу, вымыла ее в тазу и взглянула на Евгения.

Евгений слушал, как шелестит вода в ванной, и смеялся.

— Ты что? — спросила она.

— Я представил себе, как Чавдар трется. Точь-в-точь как леди Макбет.

Эмилия не поняла, что может быть общего между Чавдаром и леди Макбет, но расхохоталась, потому что ей становилось весело.

— Евгений, а как мы ее приготовим?

— Как? — Евгений осмотрелся по сторонам, потом смело принялся распахивать дверцы председательского буфета. Богатство оказалось невесть каким, но все же на столе появились многочисленные пестрые коробочки, пакетики с неведомыми Евгению приправами.

Беда заключалась в том, что и Эмилии все они были незнакомы.

— Я не умею готовить, — грустно призналась она.

Вошел разрумянившийся Чавдар. Он понял, какие проблемы их мучают, направился в спальню и на этажерке нашел поваренную книгу.

Эмилия открыла ее, стала читать и рассмеялась.

— Вот это да! — фыркала она. — Слушайте, по какому тексту я вам приготовлю: «Античное кулинарное искусство… Берет начало с Гомера, Перикла и других — вплоть до заката Римской империи». Создается впечатление, что Гомер говорил только о том, как жарить-парить.

— Нет ли там чего-нибудь поновее? — спросил Евгений.

Эмилия полистала книгу.