Дни и годы[Из книги воспоминаний]

О доблести командира мы в № I «Сибирских огней» за 1935 год напечатали статью поэта и беллетриста Георгия Павлова, пришедшего в Сибирь с той же Пятой Армией: «Как полководец, Гайлит действовал неизменно решительно, с огромной настойчивостью, с колоссальным волевым напором. И все его планы были продуманы чрезвычайно тщательно, с учетом всех подробностей обстановки местности, а также своих и противника сил. Его бригада проявила в боевых действиях те же качества: смелость и стремительность удара, исключительную волю к победе. Потом Гайлит, прославленный герой гражданской воины, был комиссаром дивизии, помощником командующего армией. После окончания командно-академических курсов высшего командного состава Гайлита снова направили в Сибирский военный округ, ставший для него родным. Мне вспомнилось, как он, командующий Сибирским военным округом, на резвом рыжем скакуне принимал парад войск на площади Ленина, как обнадеживал речью с трибуны. Тогда думалось: войска в верных руках. Так неужели же такой человек мог изменить? «Враг народа». Невероятно. Невозможно. Какая-то жуткая ошибка.

В страшные годы мы не знали правды, открывшейся для народа позднее. Оказывается, фашистская разведка подбросила Бенешу фальшивку с клеветой на маршала Тухачевского и других наших командармов.

Бенеш переслал фальшивку Сталину, оказавшемуся на редкость подозрительным и жестоким. И. вот накануне фашистского нашествия началось невиданное и мировой истории истребление командного состава своей же армии. После восстановления гласности я прочел в одном из писем Константина Симонова, написанном еще в 1964 году: «Даже арестовав или, скажем, санкционировав аресты трех маршалов (из пяти, — А.К.) и почти всех командармов, почти всего цвета армии, Сталин не пожелал лично допросить ни одного из этих людей, так же, как не пожелал в то время лично поговорить ни с одним из арестованных и просивших его о свидании крупных политических деятелей… очевидно, что он не искал и в этом вопросе правды, что почти поголовная смена руководства армией входила в его планы. Эта судьба ожидала почти всех людей, составлявших в 1936 году верхушку нашей армии, за исключением (если о фигурах первой величины) Ворошилова и Буденного». («Книжное обозрения» 5 августа 1988 года).

Страшный гром ударил и по Яну Петровичу Гайлиту. Вначале его из родного военного округа перевели в Свердловск. Видимо, душегубам Ежова там было проще расправиться с ним. Так и случилось.

Жена Яна Петровича Клеопатра Никифоровна Гайлит, высокая, полная круглолицая, бывала на всех наших литературных собраниях, в журнале «Товарищ» напечатала свои рассказы для детей, а в 1934 году на краевом съезде писателей выступила с докладом о детской литературе в Сибири.

Она начинала писать и для взрослых. Так в «Сибирских огнях» в том же 1934 году появились ее записки с колхозных полей «Побеждают большевики». Вскоре, подбодренная читателями, принялась за довольно сложную и очень нужную тему о героическом переходе чоновского отряда под командованием Ивана Долгих через снежный Теректинский хребет, в результате которого была разгромлена крупная и весьма опасная банда подъесаула Кайгородова. Клеопатра Никифоровна была знакома с героем этого похода и писала документальную повесть по его устным воспоминаниям. Поставив последнюю точку, она попросила меня прочесть рукопись. Повесть в целом ей удалась, нуждалась лишь в небольшой стилистической правке. Издание этой книги, на мой взгляд, было необходимо, в особенности для юных читателей.

Для беседы по рукописи Клеопатра Никифоровна пригласила меня к себе:

— Приходите с женой, — добавила она. — Я хочу с ней познакомиться. Чайку попьем, поговорим.

Гайлиты жили на Красном проспекте, недалеко от штаба Сибирского военного округа, в скромной квартире второго этажа маленького кирпичного дома. Хозяйка ждала нас. На столе парил самовар. Мы с Клеопатрой Никифоровной перелистали рукопись и пересели к столу. Отпивая чай, Зина хвалила смородиновое варенье, в то время довольно редкое, к тому же искусно сваренное самой хозяйкой. Потом они, сидя на диване, рассматривали вышивки.

Через несколько дней Гайлит прислала за ней машину, и они съездили на заседание одного из женсоветов…

Зина умолкла.

— И это все?! — удивилась райкомовка. — И больше она, эта самая… Тьфу! Сразу и не выговоришь. Эта Кле-о-пат-ра не вовлекала?..

— Да никаких попыток с ее стороны… Не звонила, не приглашала…

— Да ты не волнуйся. Говори все.