Дни и ночи «Элизиума»

Карла, почувствовав прикосновения губ Суси, вздрогнула и, проснувшись, машинально потянулась к полотенцу, закрывавшему лицо, но кто-то крепко держал его. Несмотря на испуг, Карла еще в полудреме начала возбуждаться от интимных ласк, обращенных к ее клитору, и приятные ощущения в области гениталий возобладали над инстинктом самосохранения. Нежные прикосновения теплых губ, казалось, не представляли никакой угрозы. Карла была уверена, что это делает женщина, потому что губы и язык были слишком мягкими по сравнению с мужским ртом. И только женщина могла интуитивно знать, как доставить женщине наивысшее наслаждение. И Карла, позволив незнакомке продолжать начатое, уже чувствовала, что приближается к оргазму.

Испанец невольно завидовал темноволосой женщине. Судя по блаженству на ее лице, клитор Карлы имел не только самые соблазнительные формы, но и весьма приятный вкус. Со своего удачно выбранного наблюдательного пункта он мог отчетливо видеть припухшие губки Суси, жадно обнимающие трепещущий язычок Карлы; слух его улавливал даже тихие чмокающие звуки. Конечно, опытная партнерша обладала бы более совершенной техникой, но неумелые спонтанные ласки тем сильнее возбуждали Мануэля, как и вид робкого женского язычка, впервые окунающегося в сладкие соки влагалища.

После этой эротической сцены у бассейна начальник охраны стал питать еще большее влечение к Карле. Как и Суси, его неотступно преследовал образ гипертрестированного выроста меж ее бедер. Как ему хотелось завладеть этой необъезженной плотью, укротить ее мощью длинного пениса, тем самым утвердившись в своем мужском самолюбии. Он бы показал этому заносчивому отростку, кто его хозяин. Если он возьмется за дело, не будет нужды ни в языке, ни в пальцах.

К сожалению, Мануэлю пришлось ждать гораздо дольше, чем он рассчитывал, поскольку завоевать Карлу оказалось не так-то просто. Чувствуя его откровенный интерес, она всячески избегала его. Ей было некомфортно в его обществе, равно как и наедине с домогавшимся ее итальянцем, и она предпочитала обходить обоих стороной, все больше времени проводя в своем бунгало с Андре и Франсуазой. Мануэль для начала решил заняться устранением своего соперника — Паоло, так что хлопот у него заметно прибавилось. Как ни тяжело ему было это признавать, итальянец как никто иной умел воспламенять сердца женщин, ибо они набрасывались на его пенис еще до того, как он успевал спустить штаны. И, насколько он мог судить, Карла была единственной женщиной в этой группе пациенток, кто не отвечал на ухаживания инструктора по теннису, что Мануэль приписывал талантам юной Франсуазы. Возможно, рыжеволосая предпочитала утонченные ароматы представительниц собственного пола солоноватому привкусу мужского семени. Однако это его не особенно беспокоило. Мануэль утешался хотя бы тем, что заносчивый итальянец тоже не сможет занести Карлу в длинный список своих побед.

Начальник охраны терпеливо ждал своего шанса, а между тем набирал очки, осчастливливая другие женские влагалища. Многие их обладательницы попадали к нему сразу после теннисного корта, с молочными следами коктейля на губах, который им довелось испить. Он всегда был готов предоставить им свои услуги, не зависимо оттого, где находился и чем занимался. Он мог взять женщину в тени дерева, на пляже или — если позволяли обстоятельства — у бассейна, где в памяти его оживали яркие воспоминания о страстных встречах с Талией. Если женщина ему по-настоящему нравилась, он не стеснялся навестить ее и на дому — или, в данном случае, в бунгало, и часто уходил за считанные минуты до появления Андре. Ему никогда не приходило в голову консолидироваться с темнокожим островитянином, хотя массажист мог вполне согласиться на подобное предложение. Мануэль, в отличие от теннисного инструктора, питал глубокое уважение к искусству Андре, ибо нужно было обладать истинным талантом и умением, чтобы заставить женщину вожделеть его эбонитовый пенис.

Испанцу часто хотелось остаться понаблюдать массажиста в действии, чем бежать из бунгало гостьи, словно вор, но этого ему не позволяла гордость. Поэтому когда через несколько минут в спальню входил Андре, то всегда с удивлением обнаруживал влагу, сочащуюся из щели, в которой недавно побывал пенис начальника охраны. Не догадываясь о посещениях Мануэля, он приписывал этот феномен возбуждению женщины, которая с нетерпением ожидала вторжения в задний проход его несравненного органа.