Дни и ночи «Элизиума»

Андре было трудно согласиться на это неэтичное предложение. Хотя весь день он обслуживал прекрасных дам, ему было горько сознавать, что он может упустить драгоценный шанс развлечься с одаренным итальянцем. К тому же перспектива присутствия его обожаемой Карлы служила довольно веским аргументом в пользу этого свидания. Он знал, что ему придется ее обмануть, но это уже не имело решающего значения. Разве до сих пор он не обманывал ее, намеренно умалчивая о скрытых камерах, фиксирующих каждое движение их нагих тел? Хотя Андре исподволь терзало чувство вины от своего вероломства, он не позволил ему возобладать. В конце концов, он поступал так по обязанности — и получал за это щедрое вознаграждение. К тому же, если бы ради достижения заветной цели потребовалось прибегнуть даже к шантажу, это его не остановило бы. И если Паоло грозил отказать ему в удовольствии, то у него нет иного выхода — подвел Андре итог своим душевным терзаниям.

***

На следующий день, когда после сиесты у бассейна, неожиданно завершившейся экстазом от оральных ласк Суси, Карла вернулась в свое бунгало, она с удивлением обнаружила в спальне Паоло и Андре. Они открыли дверь служебным ключом и заблаговременно отключили скрытую камеру. Паоло не имел ни малейшего желания выставлять свои соития с Андре на обозрение публике, собравшейся на вечерний киносеанс в диспетчерской Томаса Бронски. Хотя разврат на крошечном греческом островке был обыденным явлением, привычки Карлы, приобретенные в течение всей жизни в крупнейших городах Америки, искоренить было трудно. Она машинально заперла за собой входную дверь, поэтому присутствие в спальне незваных гостей стало для нее еще большим сюрпризом.

Карла планировала принять прохладный душ, чтобы остудить жар кожи, опаленной солнечным зноем и страстными поцелуями Суси. Она не знала, кто подарил ей эти ласки, хотя и подозревала в этом привлекательную брюнетку с изумрудными глазами, лежавшую в соседнем шезлонге. Как бы то ни было, незнакомка молниеносно исчезла, желая сохранить анонимность. Сперва Карла спала глубоким сном, когда на лицо опустилось полотенце и влагалище ее обдало жаркое дыхание, — когда же рядом зашуршали кусты, заглушив звуки легких торопливых шагов, ее сотрясали последние волны оргазма. А к тому времени, как она пришла в себя, единственным признаком произошедшего были колышущиеся ветви кустарника.

Непредсказуемое появление в спальне мужчин означало, что Карле придется изменить свои планы на вечер, от чего ее охватила легкая паника, ибо она уже договорилась о свидании с Франсуазой. Горничная намекнула на вероятное присутствие третьей персоны: еще одной сотрудницы санатория, а может быть, даже гостьи. Карла в глубине души надеялась на последнее — не исключено, что это могла быть давешняя незнакомка, которой хотелось отведать десерта слаще, чем подавали в столовой санатория. Ей и самой не терпелось ощутить медовый вкус нежных женских складок, даже созерцания которых она была сегодня лишена. Интересно, сравнится ли он с пикантной остротой гениталий ее дорогой Франсуазы?

Троица должна была встретиться на пляже в сумерках, чтобы искупаться нагишом со всеми дальнейшими последствиями. Когда Карла вступила в прохладный полумрак бунгало, она не могла думать ни о чем другом. Клитор, налитый кровью, упрямо не желал расслабляться. В таком состоянии Карла не могла спокойно ужинать. Она бросилась в спальню, на ходу запуская пальцы под обернутое вокруг бедер полотенце и теребя похотливый язычок.

И когда Карла увидела Андре и Паоло, она испуганно вздрогнула. Лица мужчин сияли радостным ожиданием. Рука ее застыла под полотенцем, щеки залила краска стыда, особенно когда она увидела, кого привел с собой массажист. Карле не нравились высокомерные манеры итальянца, и ее покоробило еще больше, когда, сняв теннисную майку, он бесцеремонно повалился на кровать, аккуратно заправленную с утра одной из горничных, сминая покрывала и подушки. Желая восстановить попранное достоинство, она открыла было рот, чтобы сказать все, что думает на его счет, однако настолько сексуальной казалась бронзовая плоть на белоснежных простынях, что слова замерли у нее в горле. Она обратила беспомощный взгляд к своему темнокожему любовнику. Но вместо объяснений Андре сорвал с нее полотенце, прикрывавшее гениталии, и оно пушистой белоснежной грудой беззвучно упало к ее ногам, открыв взорам мужчин очевидные плоды ее трудов.