Дни, когда я плакала

Но потом я перебираю в голове совместные моменты, что были у нас сегодня. То, как он вспомнил мой проект по английскому, подготовленный два года назад. Как он подпевал песне Тайриза, держа меня за руку и глядя мне в глаза. Как вступился за меня перед тем тощим парнем в ресторане. Как извинялся за свои предубеждения обо мне. Я не знаю. Не знаю, что и думать.

Я чувствую, как мое лицо напрягается, когда Оливия касается моих губ.

– У меня губы как будто немеют. Что это за помада такая?

– Это не помада. Это пиво.

– От пива немеет лицо? – в ужасе спрашиваю я.

Она смеется.

– Когда выпьешь прилично. И когда мало весишь, – она поднимает меня со стула. – Иди посмотри.

Я ковыляю в ванную и смотрю на себя так, словно в зеркале кто-то другой. Мои курчавые волосы затеняют одну сторону лица. Мои пухлые губы подчеркнуты коричневой помадой с темно-лиловым оттенком. А то, как она нанесла тушь, сделало мои глаза еще больше. Мне безумно нравится.

Оливия тратит намного меньше времени на собственный макияж и прическу, а потом она сует мне в руки красное платье – с разрезами и таинственными полосками – и пару черных лодочек на шпильках.

– Я не смогу это надеть, – говорю я, глядя на них.

Она ворчит:

– Ну ты хотя бы примерь.

– Знаешь, я никогда не носила такие каблуки. Я ношу только платформу.

Она задумывается.

– Ладно, подожди, – она выбегает из комнаты и возвращается с парой черных туфель на танкетке. – Они мамины. Будут смотреться не так идеально, но тоже подойдут. – Закрывая меня в своей крошечной ванной, она добавляет: – Надевай платье через ноги. Не вздумай натягивать через голову и портить всю мою работу.

Мне не сразу удается разобраться, что полоска на топе – это вшитый чокер. Надев его, я смотрю на себя в зеркало. Я не могу оторвать взгляд от своего тела – манящей ложбинки, изящных изгибов, светящегося во всех прорезях меланина и супервысокого разреза. Я никогда еще не видела себя такой.

Когда я наконец выхожу, на глазах у Оливии выступают слезы.

– О боже, Куинн. Ты выглядишь великолепно.

У меня загораются глаза.

– Правда?

– Совершенно великолепно.

Оливия разворачивает меня.

– Ты взгляни на эту попку! Девочка, ты просто обязана как-нибудь мне попозировать.

– Нет! – смеюсь я.

– Да! Ты чертовски великолепна!

Я трясу головой, но внутренне соглашаюсь с ней. Я впервые чувствую себя так, будто могу соперничать с лучшими: Дестани, Джией, даже Оливией. Но рядом с Оливией мне не кажется, что я обязана соперничать.

Причины, почему мне жаль, что мы не стали подругами раньше

1. Может, тогда я чувствовала бы себя более благодушно принимаемой в местах для темнокожих. Рядом с Оливией мне проще демонстрировать те стороны моей личности, что берут корни в моей черноте. Например, я впервые не пытаюсь вылезти из своей кожи. Словно проявилась целая полусфера Куинн Джексон, о существовании которой я даже не подозревала.

2. Может, тогда я не была бы такой предосудительной в отношении людей своей расы, в первую очередь к Картеру, потому что Оливии удается одновременно пользоваться стереотипами и попирать их. И ей по фигу, что это говорит о ней и что думают люди.

3. Может, тогда я никому не позволила бы называть меня Орео и произносить слово на «Н» в моем присутствии. Потому что Оливия белая и черная – вперемешку, но всё равно чувствует себя обязанной на лету сбивать спесь с белых парней-расистов.

4. Может, тогда я не солгала бы о Колумбийском университете, потому что у меня никогда не было друзей, верных себе, как Оливия. Кого-то настолько же бесстрашного.

5. Может, тогда я сама стала бы бесстрашной.

Глава 15 Пить текилу проще, когда ты уже пьяна

Несмотря на уличные фонари, на парковке всё равно слишком темно, чтобы чувствовать себя комфортно. По большей части из-за парня, стоящего у крыльца и наблюдающего за каждым твоим движением. Он облизывает губы, когда мы выходим на площадку.

– Ливви. Как зовут твою подружку?

Оливия продолжает идти вперед.