Дни мародёров (СИ)

— Получается так. Во всяком случае это объясняет его агрессивность. И бедный Бо, ни в чем не повинный ребёнок, унаследовал его болезнь. Первое его превращение было самым... страшным, что я когда-либо видел в своей жизни. Страшнее этого была только реакция Валери. Мне казалось, что она сошла с ума. Мы пытались забрать у неё малыша, потому что он мог покусать и её, но она не отдавала его, билась, кричала так, мне пришлось оглушить её, а крошечного, беспомощного младенца связать и лишить голоса, чтобы в городе никто не узнал о происходящем. Мы жили в обществе, обуреваемом страшным религиозным фанатизмом и волшебство творилось в городе исподтишка, за плотно закрытыми дверями. Это была самая страшная ночь в моей жизни. И утром, когда все уже поверили в то, что Бо не выживет, он снова стал человеком и заплакал, требуя еды. Так он стал главной тайной нашей семьи. Здоровье Бо оказалось достаточно крепким для трансформаций, единственный, для кого они стали настоящим испытанием, была сама Валери. Для любой матери — страшное испытание — видеть как страдает её ребенок. Я думаю, ты понимаешь, о чем я.

Ремус промолчал. Нет, он не понимал.

Но Джекиллу об этом знать не обязательно.

— А как же вы? — спросил он. — Ведь он мог покусать и вас?

— О, я был вне опасности, — Джекилл слабо махнул рукой. — На тот момент у меня было...средство защиты.

— И что было дальше? — нетерпеливо перебил Ремус. — Что же случилось с Бо?

Джекилл навел палочку на чайник и из носика снова вырвалась струйка пара.

— Я уже сказал тебе: мы жили в непростом обществе. Появление незаконнорожденного ребенка и без того вызвало осуждение. Валери превратилась в объект сплетен и насмешек, а детям запрещали общаться с Бо. Но это было ещё терпимо. Мы собирались уехать из Уиллоу-Крик и перебраться в какую-нибудь волшебную деревушку, однако нам это не удалось. Одна из городских патронесс увидела, как Бо ест сырое мясо.

Что-то колыхнулось у Ремуса в памяти, но он отмахнулся, во все глаза глядя на доктора Джекилла.

— Слухи распространились очень быстро. За домом Валери установилась слежка. А потом, в одно полнолуние в дом ворвались люди, — Джекилл прижимал кулак к губам, устремив рассеянный взгляд в прошлое. — Они атаковали нас, связали Валери и у неё на глазах сожгли мальчика заживо, — Джекилл зажмурился и покачал головой. — А мы все ничего не могли поделать, потому что собралось полгорода и все они были маглами, — Ремусу начало казаться, что он оправдывается и не совсем перед ним. — Сотня маглов-свидетелей, ты сам понимаешь, чем это грозило... мы были...у нас во всех смыслах были связаны руки. Бо умер, так и не вернувшись в человеческое сознание. Валери как-будто сошла с ума, — профессор покачал головой. — Я даже не хочу говорить тебе, что она сделала. После этого она... она как-будто прошла через поцелуй дементора: перестала есть, спать и только сидела на постели, исхудавшая, безучастная ко всему и говорила что-то о Трансильвании.

Ремус боялся пошевелиться. Ему казалось, что он сам сидит не в кабинете защиты от темных сил, а видит перед собой полубезумную девушку с горящими глазами, сидящую на разобранной постели в одной ночной сорочке.

— Потом, когда срок её домашнего ареста закончился, она уехала. Не сказав ни слова — собрала вещи и уехала в Румынию, как раз в то время, когда там бушевали первые бунты колоний. Мне она не писала и о том, что происходит, я узнавал из газет. А потом, спустя пять лет после её побега, в наш старый город вдруг ворвалась банда оборотней под предводительством самого Сивого. И....скажем так, это был Солсбери десятилетней давности, только тогда в живых не оставили никого. Я понял, кто натравил их. Честно говоря, сначала я думал, что Валери разыскивала того человека, а в итоге оказалось, что она вынашивала план мести и с её подачи организация заключила с оборотнями сделку — один город в обмен на покой всех других городов. И, наверное, последующих нападений в самом деле удалось бы избежать, если бы Министерство не устроило облаву на колонию Сивого и не нарушило тем самым договор. Оборотни обвинили волшебников в предательстве и с того момента и до сегодняшнего дня опустошают города графства один за другим. И, по сути, вся эта кровавая резня началась со смерти невинного ребёнка. А точнее, с животной несдержанности, грязи и похоти одного-единственного человека.

Джекилл замолчал. Над столом повисла тишина.

Чай совсем остыл, но он совершенно забыл о нем.

— А что стало с её братом? — сипло спросил Ремус. — Он жив?

— О, я не сказал? Уильям сбежал из дому вместе с табором вампиров, через месяц после того, как с Валери произошло это несчастье. Возможно, он всё ещё жив, но Валери никогда не говорит о нём.

Ремус уставился в свою чашку.

В голове его как-будто побывал торнадо.

— Выходит, профессор Грей видит во мне...своего погибшего сына? И ненавидит за это?