Дни мародёров (СИ)

Тем более, что тот факт, что новый дом внутри оказался точной копией старого, оказался для неё огромным и приятным сюрпризом. Первые десять минут она вообще носилась по комнатам и радостно пищала, открывая очередную дверь. А когда добралась до своей комнаты, разрыдалась, рассмеялась, и минут пять обнималась со своей старой кроватью, болтая в воздухе ногами. Джеймса эта картина позабавила.

— Знаешь, я даже нашла фантик из-под конфеты у себя под тумбочкой, — Лили присела, и подобрала с пола какую-то книжку. Ею оказалась «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. — Я оставила его там еще до отъезда на концерт тем летом. Здорово, что они оставили все, как было, правда? — Лили присела на край постели. Петунья громко фыркнула, глядя куда-то в потолок. Когда они были маленькими, их комнаты просто ломились от кукол и игрушек. Когда Лили стала старше, на место игрушек пришли самые разные воплощения её увлечений — зацелованные плакаты с Элвисом, Джоном или Полом, вырезки статей, коллажи движущихся фотографий из Хогвартса, живой постер Мирона Вогтейла, фенечки, бусы, ремешки для волос, и еще куча всякой волшебной всячины. Из комнаты Петуньи игрушки просто ушли, и она стала обычной комнатой.

— Если ты хочешь еще раз похвалиться своей любимой магией, то здесь тебе делать нечего, — отрезала она, выхватив у Лили книжку и засунув её под подушку. — У меня нет желания говорить об этом.

— Я не собираюсь говорить о магии, — Лили отбросила с лица волосы.

— А о чем тогда?

— Я хочу поговорить о твоей свадьбе, — сказала Лили, ковыряя пальцем вышитый цветок на покрывале, и бросила на сестру осторожный взгляд исподлобья. Плечи Петуньи слегка расслабились, но сама она все так же смотрела в сторону и сжимала губы. — Всё-таки, не каждый день моя старшая сестра выходит замуж. А я совсем ничего об этом не знаю.

— А тебе прямо нужно все знать, да? — резко спросила Петунья, но в её голосе все же звякнули слезы. — Ну конечно, ты же у нас золотая девочка, тебе положено знать всё и про всех! — она быстро вытерла щеку ладонью. — И всем нужно знать про тебя! Куда интереснее обсуждать ваши фокусы в каком-то там замке, чем обсудить мою свадьбу!

Лили хотела напомнить, что начался разговор с того, что они обсуждали не фокусы, а проклятие, которое чуть было не отняло у неё жизнь, и что к свадьбе они непременно бы подошли, но все-таки сдержалась. Петунье надо было выговориться, и вряд ли она сейчас услышала бы кого-нибудь еще, кроме себя.

— Мне кажется, они просто хотят забыть о том, что скоро я выхожу замуж. Как будто это вообще ничего не значит! Вообще! А я… — тут она уже откровенно всхлипнула. — Я каждый день просыпаюсь и с ужасом думаю, что же я нат-натворила? Зачем я сог-согласилась так скоро? Неужели это в-все? Мне теперь надо выйти з-замуж и ничего с этим не сделать? Ик! Нет, я не хочу так скоро, я не готова!

Лили подвинулась к ней и села рядышком, так же поджав ноги, как и Петунья.

— А в-вечером я вижу Вернона, — продолжала она. — И п-понимаю, что н-никто и никогда не поймет меня лучше, чем он. Что только с ним мне по-настоящему спок-спокойно, понимаешь? И в такие минуты я ув-верена, что хочу выйти за него замуж, а утром все пов-повторяется, и это сводит меня с ума! — она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Лили привлекла её к себе и вздохнула, прижавшись щекой к её волосам, ужасно колким из-за лака, и сильно пахнущим.

— Мне так страшно, так страшно, Лили! — причитала она. — Почему ты уехала? Ты была мне так нужна! Ты, может быть, и не подарок…

Лили закатила глаза и горько вздохнула.

— … но мне нужна была моя сестра! Здесь, сейчас, а не где-то там… — она хрюкнула носом и вытерла его тыльной стороной руки. — Мама и папа не хотят, чтобы я выходила за него замуж, а я п-понимаю, что если не выйду за Вернона, то не выйду никогда и ни за кого, а потом я состарюсь, и к-кому я тогда буду нужна-а? А если я все равно за него выйду, они будут только рады, рады от меня избавиться!

— Глупости, Туни! — возмутилась Лили, поглаживая её по плечу. — Они очень тебя любят, и переживают, хотят, чтобы ты была счастлива, а не совершала такой важный поступок, только чтобы… кому-то досадить, — проворчала она, надеясь, что Петунья не поняла, кого именно она имела в виду.

— Ну конечно! — мгновенно взвилась Петунья и выпуталась из её объятий. — Конечно, я так и знала! — она вытерла размазавшуюся по щекам тушь и стало еще хуже. — Конечно же я не могла влюбиться, нет! Ты думаешь, что я хочу выйти замуж, чтобы тебя обогнать? Да за кого ты себя принимаешь?! — она вскочила с постели и с размаху уселась на стульчик перед туалетным столиком, трясущимися руками выдирая из волос шпильки.

— Ни за кого, Туни! — в отчаянии проговорила Лили. — И я вовсе так не думаю! Я имела в виду… — она вздохнула и потерла переносицу. — Я не пытаюсь с тобой соревноваться, пойми же!