Дни мародёров (СИ)

— Всё, отвали, Сохатый. Я хочу спать.

— Ладно. Отдрочи там как следует, ничего не оставляй, — наставительно произнес он.

— Иди нахуй! — хрипло рассмеялось отражение, и Сириус исчез.

Джеймс спрятал зеркало во внутренний карман и уперся локтями в широко расставленные колени. Пару минут он сидел в тишине и темноте, глядя себе под ноги, и потом поднял голову и уставился на дом, освещенный теплым, уютным светом.

Он смотрел на него так долго, и так глубоко ушел в свои мысли, что не заметил, как к беседке подошел мистер Эванс.

— Не против, если я к тебе присоединюсь? — спросил он и слова его прозвучали невнятно из-за сигареты.

— Это ваш дом, сэр, — усмехнулся Джеймс и подвинулся, уступая место на ступеньках.

Мистер Эванс сел, закурил и протянул пачку Джеймсу, вопросительно подняв бровь. Джеймс не стал строить из себя целку и взял сигарету.

Какое-то время они курили в тишине. И, как ни странно, Джеймс не чувствовал никакого дискомфорта, или неловкости. Удивительно, но с мистером Эвансом было очень легко. Почти, как… хотя, не так, конечно. Но, впервые с тех пор, как Джеймс покинул Ипсвич, вдруг снова ощутил тепло и покой, какой ему дарили только родные стены. И впервые с тех пор его вдруг накрыла глухая, отчаянная, как вой соседской собаки тоска по дому, которого больше нет.

— Знаешь, когда я был ребенком, родители отправили меня жить к тетке, — вдруг сказал мистер Эванс, так же, как и Джеймс, глядя на дом. — В стране шла война, наш город был мишенью, и оставаться там было опасно. Все родители старались отправить своих детей в безопасное место. Мне тогда было одиннадцать. Представь себе, сколько лет прошло с тех пор, а я все равно иногда просыпаюсь среди ночи, потому что мне слышится вой сирены, или гул самолетов, — он вдруг полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда флягу. Джеймс настороженно проследил за тем, как мистер Эванс откручивает крышку.

— Выпьешь со мной? — спросил он. — Тебе ведь уже считай восемнадцать, ты совершеннолетний и полисмены нас не осудят.

— Сомневаюсь, что осудят. По меркам волшебного мира я уже давно совершеннолетний, иначе наши полисмены точно осудили бы меня за такое, — усмехнулся Джеймс, доставая палочку, и через секунду у него в руках образовалось два жестяных стаканчика.

— Обожаю вашу магию, — покачал головой мистер Эванс. — Чертовски полезная штука.

Они выпили.

— Ох. Ирландский брэнди, — крякнул мистер Эванс, осушив первую порцию. — Мой отец пил такой. В общем, я вернулся в свой родной город, как только был провозглашен мир. Буквально в тот же день. Собрал вещи и приехал домой, но мне понадобился целый день, чтобы найти свою старую улицу. От города почти ничего не осталось, — мистер Эванс глубоко вздохнул, а потом бросил на Джеймса проницательный взгляд. — Свой дом я так и не нашел.

Джеймс тяжело сглотнул и затянулся так, что закололо язык и горло.

— Вернее, я нашел то, что от него осталось. Куча обгорелых досок. Моих родителей на тот момент уже давно не было в живых. В тот же день я сел в первый попавшийся поезд и просто… уехал. Поезд привез меня в Коукворт. Там была такая же разруха, как и везде, а еще — крупный военный госпиталь и нехватка рук. Спустя несколько лет туда приехала Джейн — работать медсестрой, — мистер Эванс посмотрел на Джеймса. — Лили сказала, и с твоим домом случилось нечто подобное.

Джеймс дернул бровями, глубоко затягиваясь.

— Моему повезло больше. Уцелела большая часть гостиной и… кажется даже немного от лестницы.

— Я говорил все это к тому, что… когда это приключилось со мной, я был младше тебя и совершенно одинок, — сказал мистер Эванс, наливая им новую порцию. — У меня не было никого, к кому я мог бы обратиться за помощью. У тебя же есть друзья, — тут его тяжелая рука вдруг хлопнула Джеймса по плечу. — И дом. После того, что произошло, после того, что ты сделал для нас — это твой дом. И ты можешь прийти сюда, когда захочешь. Тебе здесь всегда будут рады, — тут он колко усмехнулся. — Даже если моя вертихвостка тебя бросит.

Джеймс бросил на отца Лили несколько пьяный, но все-таки негодующий взгляд.

— Но я надеюсь, этого никогда не случится. Ты славный парень, Джеймс. И не торгуешь чертовыми граблями в строительном магазине, — ни к селу, ни к городу ввернул он, стукнул своим стаканом по его стакану, и они снова выпили.

Снова повисла тишина. Джеймс, погруженный в уютное облако крепкого имбирного брэнди, миролюбиво курил, мистер Эванс пьяновато смотрел перед собой и едва— едва заметно покачивался.