Дни, полные любви и смерти. Лучшее

– Я думаю, ты и сам способен понять, что было дальше, зная характер обеих Маргарет и Уилли Джонса, – промолвил Галли. – Сотни лет мужчины из ближних и дальних краев приходили к Маргаретам, не в силах противиться зову. А Уилли Джонс их всех убил и насыпал из их черепов здоровенную гору. Получилась этакая первобытная разновидность игры в барсука.

Галли был смуглый, некрасивый и добродушный человечек. Он работал на военной базе переводчиком. Кроме своего родного языка джилоло, он знал малайский, голландский, японский и английский – ну и арабский (как всякий рассказчик). По-английски он говорил как хотел: австралийцам пародировал выговор американских солдат, американцам высмеивал австралийцев.

– Вот это, скажу я, был барсук! Всем барсукам барсук! – сказал он. – Седой, с горящими глазами, приплюснутой башкой, кривыми когтями и мощными челюстями. Барсук из Барсучьей игры! Они на нас навалились, но я бы рискнул, вернулся и все повторил бы снова. Мы с девчонками и пяти минут не порезвились, как эти твари на нас накинулись. Я говорю – твари. Не знаю, люди это были или нет. Если люди, то другую такую троицу ледяных мужиков я в жизни своей не встречал. Зато их главный прямо пылал от ненависти. Набросились они на нас и давай убивать.

Нет-нет, это не из рассказа Галли! Это опять из бредовой болтовни того солдатика в баре.

Триста лет прошло, а противостояние все продолжается. В огромную кучу свалены черепа малайцев и джилоло, голландцев, и англичан, и португальцев, китайцев, и филиппинцев, и гоанийцев[112], японцев и людей из Соединенных Штатов и Австралии.

– Вот только сегодня утром к ним добавились черепа двоих солдат из Штатов, а должно было быть три, – промолвил Галли. – Они пришли, как и все другие, потому что Маргареты съели телор тунтонг особого сорта. Факт, что среди любого вида живых существ (будь то насекомые, или ракообразные, или еще кто), у кого самец при спаривании расстается с жизнью, самка обязательно перед тем съедает телор тунтонг. Одними словами самца на такое не уговоришь.

Я спросил:

– Почему это сегодня добавились только два черепа из Соединенных Штатов, а должно было быть три?

– Один сбежал, – объяснил Галли. – Такого обычно не бывает. Он, этот третий, провалился через яму в срединный мир. Долог обратный путь из срединного мира на родину, и нужно его пройти пешком. Это займет лет двадцать, не меньше, все равно откуда ты родом, а смешнее всего, что вернувшийся обязательно захочет обратно… Тут и конец истории, – промолвил Галли, – но она не должна закончиться внезапно. Спой песню «Чари янг бесар»[113], если помнишь мотив. Представь, как мелодия флейты долго еще звучит и тает в воздухе.

– Я двадцать лет пропадал, а то и больше, – сказал солдат.

Он стиснул край стола узловатыми руками – я таких ни у кого не видел – и захохотал так, словно самые кости у него смеются.

– Ты знал, что есть еще другой мир, прямо под нашим, а может, за углом? Я шел целые дни напролет, день за днем, измучился весь – боялся, что иду не в ту сторону, а в другую не получалось. А то мне казалось, что этот срединный мир у меня в голове, шибко уж сильно меня по ней приложил кто-то из тех, что нас убивать пришли. И все-таки это место настоящее, так уж все одно с одним увязывается… Я шел-то не домой. К тем девчонкам вернуться хотел, хоть умри. В том мире не было красок, серое все, а так не слишком от нашего отличается. Там даже бары были, немножко на «Красный петух» похожи.

(Забыл сказать, как раз в баре «Красный петух» тот солдат с островов мне рассказывал обрывки своей истории.)

– Мне туда вернуться надо позарез. Вроде я теперь дорогу знаю и как на нее выйти – тоже. Нужно снова по срединному миру идти, понимаете? Меня, конечно, убьют, я и пяти минут не успею развлечься с теми девчонками, но просто надо вернуться, и все. Лет двадцать опять идти… Эх, тяжеленько будет.

Я не был с ним близко знаком и не помню, который он из троих. То ли из Оринджа, штат Техас, то ли из Гоби, штат Теннесси, то ли из Бостона в каком-то восточном штате, и собрался на прогулку длиной в двадцать лет по срединному миру, чтоб найти свою смерть и темнокудрую Маргарету.

Я вчера кое-что уточнил по разным научным источникам. Вот, например, недавняя статья Ревеля о наркотических средствах с Молуккских островов. Он пишет, что орех бесо в самом деле, видимо, замедляет процессы старения, но вызывает рассеянность и гиперсексуальность. Есть еще поко ру – его горькая кора даже в самых мягких по характеру людях вызывает сильнейший гнев. Особый сорт телор тунтонг, если его употребит в пищу женщина, создает вокруг нее необъяснимую ауру, крайне притягательную для представителей мужского пола. Ревель считает, что эти наркотики еще ждут своих исследователей.