Дни, полные любви и смерти. Лучшее

Здесь видится нестыковка. Предполагалось, что от Аполлона «избавятся», помогут ему «сбросить бренный шум»[76], и в полицейском протоколе действительно значилось, что он скончался от несварения желудка. Но если от Аполлона не «избавились», значит деньги были заплачены зря.

Семь (или восемь) злобных графов иногда выглядели как обычные аристократы в моноклях и вечерних костюмах. А иногда отращивали раскидистые перепончатые крылья и тяжеловесно порхали по коридорам замка Беден, озаряемые вспышками молний. Замок, по сути, главный герой этой драмы. Освещения как такового в нем нет: вспышки молний озаряют его ночь напролет, все двадцать четыре часа (день в замке Беден отсутствует вовсе). Полы и стены вечно воют и стонут, и слышен лязг цепей. У злобных графов клыки, обычно длиной шесть дюймов, вдруг вжик – и вырастают до смертоносных восемнадцати. И все время слышны завывания, стоны и крики, что, согласитесь, странно для немого кино.

Представьте себе такую сцену: летающий граф внезапно складывает крылья, приземляется на пышную грудь одной из трех героинь и впивается жуткими клыками ей в горло. Каждый раз, когда это происходит, мы слышим отчаянный визг и хлопанье крыльев.

При этом очень громко и отчетливо доносится голос Кларинды Каллиопы, полный замедленной селеновой ярости:

– Черт тебя дери, Аврелиан, они же по-настоящему сосут из меня кровь!

Ей вкрадчиво отвечает маэстро Бентли (не догадываясь, что зрители когда-нибудь это услышат):

– Совершенно верно, Клари. Это та самая правда жизни, благодаря которой я и заслужил репутацию большого мастера.

Кларинда, играя три роли, потеряла много крови и поэтому часто падала. Драма получилась захватывающей, страшной, будоражащей, пусть даже сюжетная линия распадалась на тысячи осколков – ведь каждый из них был как кровавая змея, злорадно сжимающая кольца.

А когда фильм с последним всплеском крови окончился, зазвучали голоса из личной драмы:

– Аври, если ты так боишься, что тебя убьют, как насчет того, чтобы принять меры заранее? Я же останусь совсем без гроша.

– Я оставляю тебе половину моего королевства… э-э-э… моего состояния. Немедленно. Таково мое слово. И хватит уже падать.

– Это от слабости. У меня совсем нет сил. Да, твое слово – это отлично, Аври, но только если оно написано на бумаге и скреплено печатью. Давай позаботимся об этих мелочах прямо сейчас.

– Клари, моего слова вполне достаточно. Это все, что я могу тебе предложить. Настоящим заявляю, что половина моего состояния немедленно переходит в твою собственность. Пусть стены, у которых есть уши, будут свидетелями моих слов. И подтвердят их, если понадобится. А теперь отстань от меня хотя бы на несколько дней. Я буду занят. И перестань уже падать, это раздражает.

Затем сильно приглушенный женский голос (или это была мысль?):

– Да, я определенно смогу заставить стены свидетельствовать в мою пользу, когда пробьет час. (Надо будет на всякий случай поставить еще один контур усиления.) Свидетельству стен несомненно поверят.

А потом послышались слова-мысли, произнесенные уже мужским голосом:

– Теперь у меня есть мисс Аделина Аддамс. Почему меня должна заботить эта клоунесса Каллиопа? Просто бесит, когда она бледнеет и падает в обморок. А эти ее жалкие спектакли из-за какого-то потерянного литра крови! Но теперь меня ждет новый путь – путь к рассвету и славе. М-да, просто удивительно, как быстро мужчина может влюбиться в одну женщину и совершенно разлюбить другую!

11. «ПРИЗРАК ОПЕРЫ»

Одиннадцатая теледрама Бентли вышла в том же 1873 году. Будучи основанной на «Трубадуре» Верди, она все же в большей мере является оригинальным произведением Бентли. Роль Леоноры исполняет мисс Аделина Аддамс. Одновременно эту же героиню играет Кларинда Каллиопа, назначенная на эту роль первоначально. Из-за того что одну героиню играют две разные актрисы, создается ощущение двойственности, если не сказать двуличности.

«Призрак» – это и в самом деле двойственность. Неумелая и запинающаяся Кларинда снова и снова пытается исполнить партию Леоноры, терпит полный провал, после чего ее багром сдергивает со сцены помощник режиссера. Место Кларинды занимает прекрасная, искрящаяся талантом Аделина Аддамс и божественно поет арию. Получается своего рода «жестокая комедия», чего явно недостает самой опере Верди – ведь всем известно, что успеха в оперном искусстве невозможно достичь без известной доли жестокости.

Кларинда несколько раз неудачно упала со сцены, сдернутая багром, а ведь она была еще так слаба после кровопотери, пережитой во время работы над «Вампирами Варумы». Ей было плохо, больно, она страдала.

– Зачем ты так себя мучаешь, Кларинда? – спросил ее однажды Юбер Сен-Николя голосом не из драмы. – Почему позволяешь так издеваться над собой?

– Только ради денег. Ради наших актерских четырех долларов в день. Я совершенно разорена и все время хочу есть. Если я продержусь до конца оперы, заработаю свои четыре доллара.

– Четыре, Кларинда? Но мы все получаем по два. Ты что, играешь еще одну роль?

– Да, Вильгельмину, подметальщицу улиц.