Дни стужи

Брызжущий синими искрами лис и вставший на дыбы медведь с ревом отбивали атаки, не давали добраться до ведуна, но надолго ли хватит духов-союзников?

— Ваня, продержишься?

— Двигай, — Иван уселся рядом с лестницей и сосредоточился на своей битве.

* * *

Стас бесшумно поднялся по лестнице, пробежал ко входной двери и осторожно выглянул в приоткрытую дверь. Они с самого начала решили ее не закрывать. И не ошиблись.

Один из боевиков Хасана стоял на лестничной площадке.

Это было очень плохо, значит, времени у них меньше, чем рассчитывали.

Стас осторожно прислонил к стене карабин, снял со спины мешок и меч. Снял с пояса нож.

И бесшумно зашептал.

Зашевелилась пыль на площадке этажом выше, поднялась, закрутилась, превращаясь в серую фигуру, отдаленно напоминающую человека, и прыгнула на хасанова бойца.

Он был хорош, отреагировал моментально, отпрыгивая назад, приседая, готовый к удару…

Поэтому не почувствовал, как нож Стаса вошел ему в шею. Хромой придержал обмякшее тело, затащил в квартиру и, подхватив карабин, побежал вверх по лестнице.

Карабин, конечно, не снайперская винтовка, но Хромой рассчитывал, что колдуны будут где-то неподалёку. И охранять их будет один-два человека, не больше. Все же, у Хасана в распоряжении не полноценная армия.

Двумя этажами выше из угловой квартиры открывался отличный обзор. На их счастье ночь выдалась морозная и лунная, в серебряном свете дома и деревья отбрасывали длинные непроглядно-черные тени, рисунок которых Стас знал в совершенстве.

Вот он — в тени соседнего дома стоит неподвижная фигура. Он, или обманка?

Хромой осторожно потянулся к цели внутренним щупом — словно кошка лапой, готовый отдернуть в любой момент.

Никакого отклика.

Умён.

Как же его выманить?

Стас, не скрываясь, ткнул в обманку мысленной пятернёй и тут же сморщился от боли и рёва, раздавшегося в голове, но вытерпел, вцепился в нить, ведущую к колдуну, и на долю секунды увидел его — стоящего по колено в снегу на углу соседнего дома, в густой тени.

Не давая себе времени на сомнения, Стас вскинул карабин к плечу и выстрелил.

Рёв стих, голова звенела от внезапно наступившей тишины, но тут же сухо защёлкали выстрелы и Стас, вскинул руки, защищая глаза от мелкого крошева.

Дом полнился глухим нутряным гулом.

Снизу заорал Иван,

— Стас, пора выбираться!

— Я снял одного, — Стас уже прыгал по ступеням вниз, когда стены вокруг поплыли и из них полезли щупальца с раскрывающимися зубастыми ртами.

И продолжали щёлкать выстрелы снаружи.

Похоже, к противнику подходило подкрепление.

Их обложили со всех сторон.

Иван стоял в дверях заговоренной квартиры.

— Выберемся?

Стас отрицательно помотал головой.

— Их слишком много. Похоже, мы всерьез разозлили Хасана.

— Значит, второй вариант? — Иван недовольно сморщился.

— Значит, второй.

* * *

Хасан наблюдал за осадой издали. Если его будут спрашивать, он честно ответит, что ведуны смертельно оскорбили его, но он сам им не стал мстить. А вот его люди — они горячие парни, он сожалеет, но Иван и Стас нарушили законы гостеприимства, что может поделать бедный старый торговец.

Смерть своего ученика он ощутил, как тяжелый ожог — силы, которые дал колдуну Хасан и подпитал Гость, вспыхнули, возвращаясь в те тёмные области Мироздания, откуда их вызвали, пытаясь захватить всех, кто к ним прикасался.

Хасан поморщился — появился ещё один неоплаченный счет и новая статья расходов. Которые майор ему, конечно, не возместит.

К дому подбегали тёмные фигуры боевиков, исчезали в густой тени, старое здание наполнялось иномирным гулом.

Внезапно вытянутый прямоугольник древнего дома задрожал, словно его окутало марево жаркого летнего полудня, и бесшумно осыпался, погребая всех, кто был внутри.

Взметнулось в холодный воздух облако пыли.

Наступила тишина, в которой стали слышны хлопки откуда-то из-за Северянинского моста.

Там отбивались порубежники.

Глава 10 Собиратели осколков

Иван был прав. Самым сложным оказалось не подорвать дом — все, что нужно они заготовили много лет назад, едва облюбовав это жилище. Сразу решили: если поймут, что тихо уйти не получится, устроят себе пышные похороны.

Остановить себя тоже особого труда не составило. Оба не раз тренировались и умели замирать так, что пульс замедлялся до удара в минуту, мысли уходили, а дух уходил в верхний мир. Но продолжались такие путешествия недолго, и они постоянно страховали друг друга. Опасное это было занятие, оба знали истории о тех, кто не возвращался.

Сложнее всего было вернуться. Верхний мир завораживал, он был чудесен, он манил доступностью необъятных просторов, радостью полета, чистым восторгом ничем не ограниченного самобытия, вечного познания без необходимости учитывать потребности неуклюжего смертного тела.

Стаса, которому такие выходы всегда давались с трудом, эти ощущения захватили целиком. Можно было плакать и смеяться, танцевать с духами ушедших друзей, которые оказались рядом, звали за собой, можно было лететь, или бежать, не зная устали, забыв о хромоте!