Дни волка (СИ)

— Василий. — Девушка тяжело вздохнула. — Я вызвала Дилана. Потерпи, пожалуйста. И, не обижайся на… Них. Все обойдется, поверь мне…

Верить очень хотелось.

До воя волчьего, услышанного мною в переходах тоннеля F-G, в «день осознания».

Фигура в костюме, провела рукой над моей головой, и сразу навалился сон, глубокий и безудержно черный.

Коридоры, летающие дроны, еще первых моделей, беготня и лабораторное оборудование, под которое я и мои напарники подпихивали взрывчатку, попутно делая контрольные в голову, выжившим лаборантам.

Ослепительно яркий свет, проходящий сквозь меня и распадающийся за моей спиной, на спектральный павлиний хвост.

«Неужели ты не хочешь мне помочь?! Ведь я твой друг!» — Удивленные глаза девушки, впервые услышавшей из моих уст: «НЕТ!»

— Вася, подъем! — Голос Дилана, усталый и подрагивающий выдернул меня из цепей снов, встряхнул и… Дал пощечину реальности.

Тела не было.

Вокруг меня, сердито сопя и морщась, стояла группка людей разного возраста, пола, роста и цвета волос.

Я с радостью признал Ксению и Катерину, чуть дальше стоял Марк.

Остальных я видел впервые.

— Привет, Дилан. — Поздоровался я и сморщил нос — синтезатор речи оказался настроен на стандартный, усредненный голос. Бесполый, бесчувственный, мерзкий голос жестяной воронки в туалете.

— Голову оторвали, таки… — Попытался пошутить я, но… Ксения почему-то заплакала, в ответ на эту шутку.

— Пришлось. — Дилан пожал плечами. — Придется тебе, снова в…

— Киборга? — Я скривил губы в улыбке. — А, как насчет заражения?!

— Я же сказала — он все слышал! — Торжествующе, заявила огненно-рыжая девица, разворачиваясь к остальным. — Что, Григорий Никитович, съели?! Многознание, уму не научает!

— Дина… Нельзя ли… Без перехода на личности? — Попытался остановить девушку, Дилан. — Это, все-таки, люди, намного старше и опытнее Вас!

— Возраст — не показатель ума, таланта, опыта или знаний. Возраст, всего лишь цифра, украшающая Ваш праздничный торт. — Дина брезгливо посмотрела на невысокого мужчину с обширной лысиной и выдающимся над ремнем, пузом. — А у некоторых… И того меньше… Не могу я, Дилан, видеть идиотов! Наглых, зажравшихся, окружающих себя толпой подхалимов и считающих, что всё обо всем знают. Так приятно вытереть о них ноги. Или растереть по стене…

Григорий Никитович, принялся пятиться, от мечущей взглядом в его сторону молнии, девушки.

— Давно ли вы, Дилан Эвальдович, проверяли профпригодность своих специалистов? — Дина ткнула Дилу в грудь указательным пальцем. — Мария предупреждала, между прочим!

— Дина! — Одернул девушку, женский голос из-за моей спины. — Прекрати! Лучше, помоги, Василию. Вечно ты на Дилана…

— Да. На Дилана! Потому что он — Мудак! И, я совершенно не понимаю, как ты, Светик, умудряешься его терпеть уже три десятка лет! — Дина, откинув свои рыжие волосы за спину, игнорируя все требования септики, голыми руками полезла под поверхность столика, на котором, укрепленная на специальном станке, стояла моя голова и пялилась на окружающих, выражая крайнюю степень офонарения происходящим. — Вот объясни мне, Дил, на кой бараний бок, ты поперся на «Мамонте»? Только не говори, что забыл просчитать варианты! Или, ты специально подставил бедного Ваську, под «куриную атаку»? Так, чего не бросил там? Совесть взыграла? Ни за что не поверю!

Ловкие руки девушки, легко порхали по переключателям, подстраивая подаваемые питательные вещества, под мой тип.

— Динка, язва, хватит! — Светлана развернула меня к себе лицом и тяжело вздохнула. — Эк тебя… Терпи, казак, атаманом будешь!

Пока меня вертели во все стороны, Григорий Никитович, успел допятиться до двери и, едва Дина отвлеклась, оказался за дверью.

Комната, в которой меня разбудили, оказалась очень большой и забитой оборудованием, за которым можно было разглядеть свободные кусочки салатового цвета, стен, паркетный пол и огромное, во всю стену, окно, у которого лежал, блестя хромом, ящик.

Столик мой, стоял в центре комнаты.

Вот и все, доступное мне сейчас для обозрения.

— Вася, поговори с нами. — Попросила Дина, подозвав указательным пальцем, Катюшу. — Котька, следи за показателями YHT, а ты, Ксюндель, лапочка, приготовь тройд. Дилан, если тебе нечего делать, займись — излучателями. Я, конечно, доверяю автоматике, но… Уж лучше такой мудак как ты, чем автоматика! Не хотелось бы, отращивать себе… Что-нибудь! Вася, говорить будешь?

— Нет. Буду шипеть и плеваться! — Огрызнулся я. — Укусил бы, да не дотянусь…

— Отлично! Дилан, ты спас весьма приятный в общении образчик человеческой особи. — Похвалила Дина, исчезнувшего с поля моего зрения, Дилана. — Хвалю, Садовников! Черт!

Я почувствовал, как закрываются мои глаза, и сознание растворяется в накатившей тишине и тьме.

— Да. Оторванная голова, ногам покоя не дает… — Печальный голос Садовникова, восседающего в кресле и задравшего ноги на стол, спиной ко мне, лицом к окну. — И не даст… По-видимому…

— Не дождетесь… — Хрипло прокаркал я. — Злые, вы…

— Не мы такие — жизнь такая… — Автоматически отбрехался Дилан, оборачиваясь ко мне. — Прочухался? Везунчик!