Дни волка (СИ)

— Руки перед собой. — Вернула меня к действительности Аглая. — Глаза закрыть, одну ногу поджать, голову задрать вверх.

Выполнив требуемое, почувствовал себя очень некомфортно.

— Да… — Аглая вздохнула. — Вася, ау! Ты — не киборг! Ты — человек!

— Шарик! Ты — не собака! Ты — Свинья! — Влетел в кабинет Марк, декламируя бородатый, анекдот. — А Вы, Василий, еще хуже! Пользоваться хорошими отношениями, в личных целях — не красиво! Прости, Аглая! Этот… Отвлек меня и сбежал из палаты, пренебрегая моим сеансом!

— И, поэтому, ты срываешь — Мой?! — Аглая невозмутимо изогнула бровь. — Оригинально… Кстати, можно опустить ногу и открыть глаза… Руки — тоже… И закрыть рот.

— Прости великодушно! — Попытался встать на колени тиррец. — За улыбку Твою и…

Аглая хлопнула в ладоши и Марк исчез.

Очень хочу надеяться — надолго!

Суток, на пять…

— Не дождешься… — Аглая взяла с блестящей кюветы, шприц, наполненный зеленоватой жидкостью. — Через пару часов, вернется, как миленький. А ты, будешь снова плясать под…

«Ву-у-у-у-бадан-н-н-н»!

В пузыре вонючей жидкости, Марк вернулся в кабинет Аглаи.

Жидкость, разлетелась мелкими брызгами, и кабинет превратился филиал маленького ада — жидкость оказалась кроваво красного цвета.

Марк, между прочим, испарился мгновенно!

Коридор, от наводнения, спасла дверь, открывающаяся, опять — же, вопреки всем правилам — внутрь кабинета.

— Сама виновата. — Призналась Аглая со вздохом. — Тиррцы, когда испугаются, такие быстрые становятся… Все на инстинктах, на интуиции… Мозг отключается на глухо, как у глухаря…

Выползший из своего отсека дрон-уборщик, захлебнулся вонюче-кровавой жижей, попрощавшись с нами печальным салютом искр и добавив к миазмам болота, запах горелой проводки.

— Не герметичный… — Хохотнула женщина и ее рука, завершавшая сложное движение в воздухе, едва заметно дрогнула, заставляя меня упасть лицом в лужу, закрыть голову руками и начать молиться.

По рассказам Эрика, подтвержденным Владом и самой Аглаей, любой жест, совершаемый оператором ТВ — трансформации, должен выполняться максимально — точно.

Дрогнувшая рука моего лечащего врача, могла привести к чему угодно — от взрыва и до — полного пшика!

Взрыва — не случилось.

Но и пшиком мы не отмазались.

Когда я пришел в себя — лица, склонившиеся надо мной, выражали такую задумчивость, что в очередной раз захотелось стать киборгом.

Люди, упакованные в защитные костюмы, развели руками, пожали плечами и развернулись в сторону прозрачной стены, за которой суетились другие люди, в защитные костюмы не упакованные.

Судя по суете, голосам и приборам за стенкой, случилось «нечто».

Судя по моему самочувствию — «нечто» — случилось со мной.

А, судя по моему предчувствию, это самое «Нечто», ничего хорошего мне не сулило!

Мягко говоря.

— Василий, можете рассказать, что произошло? — Мягкий голос прозвучал внутри моего черепа, подтверждая мои наихудшие опасения. — Очень важно Ваше…

— Не надо, не надо! — Перебил вопрошающего, грубоватый женский голос. — Ни черта он вам, Григорий Никитович, не расскажет, ибо — глух, слеп и нем. Не владеет, он, мыслеотдачей. И другими, «красивостями» — тоже! Обычный человек.

— Но… Позвольте! — Неведомый мне Григорий Никитович, запротестовал. — Разве, подобные ему, могут находиться в клинике?!

— Этот — может… — Печально сообщил всем собравшимся, третий голос. — Это — бывший киборг, которого из жалости припер Садовников. Что-то там насчет обещания дочери и прочей мути… Вобщем, отрастили мы ему тушку, а он — киборг и есть киборг… Пришлось в рекавер, запустить… Иначе бы он и ходить то не смог — мозги у него, на 40 процентов, из стареньких микросхем… Тупенький, одним словом.

— И, как же теперь быть?! — Григорий Никитович, в голосе которого прозвучала паника, замер, тяжело дыша. — Уважаемый Дилан Эвальдович, будет весьма недоволен…

— Как быть, как быть… — Вклинившийся в мои мозги еще один голос, начал доставлять мне почти физическую боль. — Оторвать башку, да по — новой все отрастить! Отключить и включить, делов — то!

Вращая глазами, попытался пошевелиться, открыть рот, сделать хоть что-нибудь, что бы дать понять, что я их слышу.

Увы, мне, неразумному! Кроме мигания, с остальным, полный затык!

— Смысла, отращивать, нет. — Отрубил все хвосты у надежды, женский голос. — Заражение, уже достигло мозга. Даже новое тело, со старыми мозгами… Ну, сами понимаете… Отключить и на изучение. Он и не почувствует ничего…

«Я — чувствую!» — Захотелось заорать, затопать ногами и снести все со столика, стоящего справа от меня и заваленного всевозможными инструментами.

«Я — чувствую!»

Прозрачная стена дрогнула, пропуская очередную фигуру в защитном костюме. В голове появился еще один голос, очень красивый, с легкой хрипотцой, женский голос.

— Вы сдурели! — Взорвался голос, переходя на личности. — Бараны, профессорские! Он же Вас слышит, уроды офонаревшие! Вы что о себе возомнили, звезды медицинские, без микроскопа не видимые!

Получившие столь исчерпывающие сведения о себе, голоса, исчезли из моей головы, заодно и из стеклянной комнаты.