Дни за гранью

Сказав это Козырь встал и удалился на свое место, став след в след где стоял до этого. Лютый поймал себя на мысли что наверное бы не удивился, если бы из под полы плаща у Козыря он увидел пушистый хвост псевдособаки. «Ах вот оно что!!!», — вдруг дошло до Лютого, он вспомнил где видел такой взгляд. Точно такими же животными глазами на него десятки раз смотрели псевдособаки всех мастей, когда он выходил на них с ножом в одной руке, каждый раз побеждая в честной схватке. «Но как это возможно?! Козырь мутант?», — растерянно, не отрывая взгляда от сталкера думал Лютый. Что-то зловещее носилось в воздухе над ними обоими, опасность над Лютым и какое-то дикое, враждебное веяние, которое он чувствовал, словно находясь в глубокой Зоне от торговца информацией. «Угроза?!». Лютый взорвался внутри, «Какой-то мутант, смеет смотреть на него сверху вниз?! Кто ты такой, сука?» — глядя на него потемневшим от ярости взглядом, думал Лютый, «В глаза мне гляди, падаль!!!», — всей душой кричал сталкер, от заполонившей ярости не чувствуя собственного тела, испепеляя огнем глаз Козыря. Но тот снова вошел в свое обычное непроницаемое состояние, хотя сталкер почувствовал животный, собачий страх исходящий от этого существа.

Посетители бара, неосознанно тоже заметили изменение атмосферы, звуки стихли, наступила тишина, даже кассетный магнитофон вдруг поймал затертую дорожку и тихо шипел, не в силах произвести звуки. Вошел Бармен, влюблено глядя на сталкера и неся большую тарелку мяса, щелкнул найденной дорожкой магнитофон, снова послышалась какая-то мелодия, сталкеры вышли из оцепенения, вернувшись к своим делам.

— Шашлычок из кабанятинки… — глотая слюну торжественно произнес Бармен, шашлыки из местного зверя он делать умел, это знали все вокруг и каждый сталкер считал делом принципа отведать шашлык от Бармена, это даже было своего рода крещением в хорошем начинании сталкерского ремесла.

Но Лютый на то и был Лютым, что терпеть не мог недосказанностей, легко и яростно вспыхивал и если дело касалось принципа, шел до последнего не щадя ни себя, ни тем более неприятеля. Шашлык снятый с шампуров и выложенный в тарелку еще шкворчал жиром и жаром, изумительно пах мясными соками и зеленью, прикрытый несколькими крупными ломтями местного серого, но свежего хлеба.

— Бармен, собачатина есть? — негромко спросил Лютый, поманив пальцем Бармена.

— Есть… — растерянно ответил Бармен, опешивши от такого вопроса.

Бармен делал шашлык из всего, использовал ли он при этом артефакты или нет Лютого не касалось, наверняка да. А собачатину, точнее вырезки из мяса слепых псов или более ценное и редкое мясо псевдособак он долго отмачивал, приводил в кондицию и держал для особых клиентов, изредка жалующих сюда с Большой Земли.

— Неси, — грозно, но тихо распорядился Лютый, таким тоном, что Бармен чуть не подпрыгнул на месте.

Минут через двадцать Бармен внес другой шашлык в маленькой чашечке, узкие бледно-серые полоски, пахнущие тмином и травой и растеряно поставил его перед сталкером. Сталкер успокоил в себе клокотавшее, жгущее чувство ярости и гнева, теперь это место было занято холодной пустотой отмщения, холодной настолько, что могло потушить не один десяток жизней, прежде чем хозяин согласится упаковать его на место. И пусть говорят что Васька Козырь — человек, пусть из бывших бандюков, для Лютого он мутант, самый настоящий мутант из глубокой Зоны. Лютый взял вилку, медленно насадил кусок собачатины и неотрывно глядя в глаза Козырю начал есть, смакуя, кусочек за кусочком, не отрывая взгляда, вглядываясь в изменяющиеся черты лица торговца информацией. Бармен оробев отступил на шаг, видя что, что-то произошло в его отсутствие, но не имел решительности окликнуть или дотронутся до Лютого. Про такого Лютого он слышал от других сталкеров, но впервые видел это воочию. Воистину те, кто говорили, что Лютый убивает мутанта, еще не вступив с ним в бой не договаривали и половины.