ДНИЩЕ: Отрывая лица

Однако, следы человеческого присутствия я видел здесь и там. Не выцветшая ленточка на столбе, нарисованные мелом «классики», свежие гильзы и едва заметные пятна крови фрагментами на стенах. Людям, которые проводили время в уютных башнях этого не бросалось в глаза. Они ничего не замечали. А я отчётливо видел, куда эти следы вели.

— Что ты видишь? — Спросил меня нежный женский голос, когда я отдалился от группы верзил.

Я ушёл от них неосознанно. Не потому, что я хотел поближе рассмотреть следы жизнедеятельности людей, а потому, что рядом с этими говнюками находиться мне не хватало терпения.

— Ничего, — солгал я.

— Зато я вижу, — произнёс голос, — направляйся вперёд, кажется, мы обнаружили то, что искали.

— Эй, вы! — Крикнул я.

На меня было брошено несколько насыщенных ненавистью взглядов.

— Нет, не зови их, — остановил меня Оракул, — мы отличная команда. Без них.

Один из мужиков вопросительно вскинул голову.

— Ждите здесь, это приказ, — сказал я.

Жлоб ответил на это плевком в землю. Мне кажется, я слышал, как скрипели его зубы, когда он сжимал челюсть.

— Этот хер точно Хранитель? — Послышалось за спиной.

— Не знаю.

— Какого он тогда с нами попёрся?

— Не твоё дело.

— Завали.

Любой из них мог выстрелить сейчас мне в спину, и никогда бы никто не узнал, что стало с нынешним Хранителем. Иногда я задавался вопросом, что называют Биомом? Но ответ всегда был рядом. Биом — это не просто город в руинах, в котором можно было встретить мутантов и прочую херню. Биом — это то, что стало со всеми нами.

— Иди вперёд, — указал мне голос.

Впереди меня ждала обросшая дикими растениями и кривыми деревьями арка, ведущая в тёмную подворотню. Уж не знаю, использовала ли меня Оракул как пушечное мясо или как приманку, чтобы в случае чего пустить в ход бойцов, но выбора у меня особо не было. Я должен был играть в эту игру, и, кажется, в неё пришельцы играли против меня, а не со мной.

— Помехи? — Коротко спросил я.

— Нет, — ответил голос, — помехи — это отвлекающий манёвр. Ты нашёл источник проблемы.

Я неохотно приблизился к темноте и вошёл. В этот момент я словно пересёк черту, которая отделяла улицу от этого места. И это было очень странное место!

Я стоял на краю огромной сужающейся к низу бетонной трубы, которая уходила вглубь. Дна не было видно из-за темноты, но оттуда доносился ветер и... голоса. Я обернулся убедиться, что это не разговаривают мои спутники, однако кроме грузовика никого снаружи не увидел.

Из значка раздалось несколько неразборчивых звуков, состоящих из искажённого голоса Оракула, который, несмотря на сильную деформацию, я всё же распознавал. Однако я не мог понять, что именно мне пытались сказать. Да и к чёрту. Я сосредоточился на голосах, которые слышал в ветре.

Они звучали так, будто проигрывались задом наперёд. Голоса были совершенно разными, мужскими, женскими, детскими. И их было очень много. Каждый наперебой пытался что-то сказать, и ни один из них не слушал другого. Всё это походило на то, как если бы разом включили сотни записей. И по той же причине, голоса не слышались, как живые. От этого холодок пробежал по моей спине.

Я видел много всякой чертовщины, но эта дыра посреди города с ветром из голосов меня пугала до жути.

Оракул вновь попытался выйти на связь, но и на этот раз звук растянулся так сильно в шипении, что я ничего не разобрал.

— Так, ладно, — сказал я себе.

Напротив меня, на той стороне дыры была дверь. Кроме неё здесь оставались только стены, поэтому я решил поскорее добраться до неё. Обойдя трубу по бетонному краю вдоль таких же бетонных стен, я приблизился к ручке двери и потянул. Сначала дверь поддалась, но затем резко захлопнулась, словно кто-то потянул её с той стороны. Хрень какая-то!

Я применил силу и распахнул дверь, однако эффект оказался странным, потому что меня тут же втянуло внутрь. Я покатился по пыльному полу. Не успел я сообразить, как оказался посреди огромного помещения. Быстро встав и отряхнувшись, я посмотрел по сторонам. Здесь не было ни мебели, ни окон, ни голосов. Лишь слабый луч света освещал ту половину зала, в которой я находился.

А ещё на полу лежало тело. Определить пол трупа было невозможно — настолько всё было изуродовано. Грудная клетка была вскрыта, кости выломаны наружу, а разрыв тянулся до живота, который был распотрошён. От головы осталась только челюсть, а всё, что выше — растеклось по полу вместе с прозрачной слизью. Эти признаки указывали на кое-что нехорошее.

Я медленно стянул с себя куртку и сбросил к ногам, не делая резких движений.

Было тихо. Тем не менее, тишина настораживала не меньше. Замеченная на туловище слизь говорила о том, что человек, вероятнее всего, не пережил выплеснутой на него кислоты. Так действовали существа, обладающие внешним пищеварением, таким же, как и у людей. Но устроено оно у них было более... Негуманно.

Я мгновенно осознал, что нахожусь в логове невидимки.

Значок издал хриплый звук и умолк. Ну зашибись!

— Ч-ц-к-к, — как будто произнёс кто-то рядом со мной, и я отпрыгнул от того места, где стоял.