ДНК неземной любви

Если их связь не столько в том, что они знали друг друга, сколько в том, что всегда ходили этими самыми своими любимыми маршрутами? Что, если они и выбраны убийцей лишь по этому признаку?

Вообще, зачем из всех столичных бульваров убийца попытался привлечь внимание именно к Гоголевскому? И это ему удалось.

Катя повернула назад. На аллее один за другим зажигались фонари. Но народа только прибывало. Казалось, что это теперь самое популярное место в столице. По аллее двигался патруль ППС. Несколько милицейских машин Катя заметила и в переулках. Ну что ж, действительно, как и обещали по телевизору – охрана общественного порядка усилена.

– Убийца лица жертвам уродует, глаза выкалывает. Может, сам какой-нибудь ущербный? Вот и мстит, злобу на людях вымещает?

А это чем не версия? Глас народа – глас божий... Странно, что никто не знает о записках. Неужели хоть эту информацию удалось сохранить в тайне?

Консультант из семинарии говорил, что послание, откуда взяты цитаты, обращено к городу, к горожанам. Ну что ж, теперь весь город здесь, на бульваре. Цель свою «зазывала» достиг.

Катя спустилась к Сивцеву Вражку. Тут на углу театр, эта самая, как ее... «Трагикомическая артель», и дальше можно пройти в сторону Чертольского переулка, взглянуть на клуб «Яма», о котором столько говорили вчера.

Но результаты экспертизы не совпали...

А это значит...

Внезапно Катя остановилась, потому что увидела... как будто время повернуло вспять и картина открылась, которая до этого была нарисована лишь воображением, – двери театра распахнуты, и в дверном проеме человек – без пиджака, в белой рубашке. Стоит и пристально смотрит – туда, черед ограду, на темный бульвар.

Катя вспомнила его фамилию: тот самый свидетель Константин Мартов – менеджер или продюсер «Трагикомической артели». А что, у них в театре сегодня спектакль? Он же говорил, что труппа на гастролях.

– Добрый вечер, а что, у вас сегодня спектакль? – Она повторила это вслух.

Он посмотрел на нее с высоты своего роста, явно не узнав.

– Мы позапрошлой ночью с вами беседовали.

Вышло совсем уж пошло – мало ли с кем он «беседовал» прошлой ночью. И Катя подкрепила фразу служебным удостоверением.

– А, здравствуйте, то-то, я гляжу, лицо знакомое, – Мартов кивнул, – а вспомнить не получается. Тут за эти два дня столько всяких-разных перебывало. Из милиции, из прокуратуры, телевидение приезжало – четвертый канал. Еле отбились, и всем какие-то подробности нужны про беднягу Сан Саныча... про завхоза нашего. А у вас что, опять вопросы возникли?

– Да нет, я еще раз на место хотела взглянуть.

– Что-то плохо смотрите вы и ваши коллеги. Прошлой ночью вон женщину убили здесь же, на бульваре. Весь город слухами оброс. Видели, сколько народа там? А днем еще больше было.

По ступенькам, ведущим на бульвар, поднялся еще один милицейский патруль.

– С утра милиции вон нагнали, а все зря.

– Почему зря? – спросила Катя.

Она ощутила запах алкоголя, исходящий от Мартова. Как и той ночью – тогда, правда, он гораздо сильнее был навеселе. В этих маленьких театрах они все пьют по-черному... Но, с другой стороны... Вот прицепились к одному подозреваемому Кадошу, а с ним полный облом. А если вспомнить Лилькин манекен и возможный портрет маньяка... Мартов вон тоже высокий, телосложение крупное. Первую жертву он хорошо знал, вторую тоже мог встречать и был в курсе, что Колобердяев ночами дежурит, а Юлия Кадош поздно возвращается с работы. Чем не подозреваемый, а? Вон повара Шуляка в «Беллецце» будут проверять, а этот Мартов чем хуже?

– Второй жертвой стала музыкантша из ресторана напротив, – сообщила Катя как бы между прочим.

– Она в ресторане только подрабатывала, а так музыку преподавала и жила тут рядом.

– Вы в курсе?

– Да здесь все со вчерашнего дня уже в курсе. Газеты читали? Новости слушали? И в Интернете вовсю обсуждают, во всех подробностях. – Мартов махнул рукой, и запах алкоголя стал резче. – Вас клянут, милицию, мол, никакой защиты, в центре города уже убивать стали...

– Фамилия убитой – Кадош. Вы не знали ее, нет?

– По фамилии не знал, но видел пару раз в «Беллецце». Как-то с Сан Санычем заходили туда по рюмашке пропустить. Он ее всегда приветствовал улыбкой – солидная такая женщина, в возрасте. А потом я узнал, что она...

– Что вы узнали?

– Так, ничего, это к делу отношения уж точно не имеет.

Катя смотрела на него. Вот сейчас повернется спиной, захлопнет дверь «Трагикомической артели» и...

Мартова в этот момент и правда кто-то окликнул.

– Иду, извините.

– А я хочу еще раз взглянуть на комнату вашего завхоза, – Катя ухватилась за соломинку.

– Да пожалуйста, если нужно.

– Ой, а что у вас тут в театре – ремонт начался? – Переступив порог, Катя ожидала увидеть, как и в прошлый раз, пустое сумрачное фойе и чуть не споткнулась о деревянные ящики.

– Это декорации к будущему спектаклю, из театральных мастерских привезли, вот разбираем, часть уже установили на сцене.

По фойе сновали люди. Время уже начало десятого, а театрик, чья труппа еще на гастролях, и не думал закрываться на ночь.