ДНК Творца

Пока мы шли, успели поговорить о многом, в том числе о планах на будущее, и пришли к компромиссу: вампир помогает мне в моем времени, а я отправляю его туда и в тогда, откуда его и выдернула. Не сказать, чтобы от такого расклада блондинчик был в жутком восторге, но у каждого есть свое место, своя жизнь, в которую хочется вернуться.

В случае Пауля альтернатив по перемещению и вовсе не было.

Путь, по которому мы прибыли, скорее напоминал серпантин сельской тропы и уж никак не мог претендовать на гордое звание безликой автотрассы. А после того как мы приблизились к первым домам из туфа, дорога и вовсе стыдливо скрылась, уступив место узким улочкам.

В глаза бросались черепичные крыши, цветы в горшках, стоявших прямо на улицах, шумные итальянки, выглядывающие из окон и развешивающие постиранные вещи на веревках. Последние они постоянно дергали, передвигая натянутый меж двумя роликами шпагат.

Шелест кипарисов сливался с далеким рокотом моря, а перед глазами была повседневная красота приморского городка, дарившая покой и умиротворение.

Вампир шел по улочкам и то глупо улыбался, то хмурился непонятно чему. Я же скорее напоминала пиранью, выискивающую добычу. Она определенно должна была быть где-то здесь, в старом районе прибрежного городка. Чародейская лавка, стационарный телепорт, да хотя бы просто дом мага или магессы – не суть важно. Мне просто нужен был источник информации. Тот, кто скажет, что произошло за то время, что нас не было.

Благодаря рассказам старика, я поняла, что сейчас – июль месяц, а от дракона, что квартировал в катакомбах, мы убегали аккурат второго июня. Подсчеты – на сколько перескочили – мог сделать и дошкольник. Увы, за месяц-полтора, что выпали при перемещении, случится могло всякое.

Я нашла ее, когда уже отчаялась и думала пойти на второй заход ближе к вечеру. Лавка артефактов и иных полезных чародею вещей, как гласила вывеска, была мала, неказиста и скрыта от глаз зевак не только мороком, но и плющом. Я бы ее, может, тоже прошла, мазнув по шильде лишь взглядом (слишком уж запылился глаз от чрезмерно усердных поисков), не воскликни Пауль радостно:

– А дело старика Варма до сих пор живо!

Как оказалось, этот самый Варм – гоблин, что обосновался здесь еще во времена Крестовых походов и начал свое дело с заговоренной шпильки, каким-то чудом попавшей в его загребущие руки. Впрочем, потомкам он оставил уже приличную лавочку и завещал продолжить свое начинание. Шли века, на свет появлялись и уходили в территориальные воды Хорана и Варм-первый, и Варм-второй, и даже Варм-седьмой. Малое торговое чародейское предприятие также переживало взлеты (в эпоху Возрождения до целого концерна «Варм и Ко») и падения (пару раз едва ли не до закрытия последнего переносного лотка). Однако ни время, ни абсолютная коммерческая бездарность некоторых из потомков, ни инквизиция, ни пираты (а сей портовый городок когда-то был их прибежищем), ни налоговики от магии (последние стоят всех предыдущих, вместе взятых) не смогли погрести под собою дело сметливого гоблина.

Когда мы вошли внутрь, в нос сразу же ударил запах старины. Это была не чердачная пыль, не затхлый воздух, не душок нафталина. Наверное, так пахнут прокаленные солнцем и отполированные морским ветром камни крепости, чьи стены помнят генуэзских ратников или войска Челубея.

– Добро пожаловать! – поприветствовал нас абсолютно лысый кот, напомнивший мне жертву Чернобыля. Он бодро спрыгнул с одной из верхних полок. Тощий, голый, с хвостом, больше напоминавшим крысиный, чем привычный для милого мяучащего пушистика, этот кошарик гордо продемонстрировал нам розовый, в аляпистых стразах ошейник.

– Раньше клиентов встречал зомби василиска, – шепотом пояснил вампир.

Я с сомнением посмотрела на современный аналог старого привратника и поняла: идти в ногу со временем не всегда хорошо. По мне – оживший труп глазастого ящера смотрелся бы здесь более органично.

Увы, наследница достояния Варма так не считала.

– Чё хотели купить?

Хозяйка, появившаяся словно из ниоткуда, беспощадно лучилась оптимизмом, как работающий рентген-аппарат гамма-частицами.

Перед нами стояла пикантная синьора вариативного, то бишь практически не определяемого, возраста – от двадцати пяти до пятидесяти лет. Точнее оценить накопленные дамой богатства, выраженные в годах, мешала косметика, наложенная не иначе как рукой профессионального штукатура-маляра пятого разряда. Такой мейкап надежно бетонировал как морщины, так и девичий румянец.

Короткая стрижка-ежик синьоры радовала мир и нас (как отдельных представителей этого самого мира) сразу четырьмя цветами кислотных оттенков. Яркий топчик обтягивал немалую грудь, которой могла позавидовать даже Аня Семенович. Нижний противовес также соответствовал переднему капоту. Увы, лосины с принтом бешеной зебры, облегавшие ягодицы гламурки, абсолютно не оставляли простора воображению.

Пауль, не устоявший под натиском современной моды, нервно сглотнул и сделал шаг назад.