ДНК Творца

– А чем же именно этот хлеб – плебейский?

– Да потому, что в таких чанах его заводят только для пиццы, причем месят ногами. Потому благородные синьоры эту самую пиццу и не едят – брезгуют, как и ее тестом.

– Странные все же эти ваши аристократы – пиццей гнушаются, а вином, которое могут давить эти же самые ноги, – нет.

– Так то вино… – протянул клыкастик.

Повернув за угол в очередной раз, я выдохнула:

– Все! Не могу, – и была поддержана стоном Марио.

Пауль, видя, что нас не заставит больше сделать и шагу никакими посулами, спешился и начал что-то страстно нашептывать на ухо лошади. Марио, стоявший чуть ближе, разобрал, что именно вещал клыкастик пегой. Иначе с чего так заалели сначала уши мальчишки, а потом побагровело и все лицо?

Кобыла сначала недовольно фырчала на все увещевания блондинчика, но под конец пламенной речи нехотя кивнула и, печально заржав, развернулась и побрела прочь.

– А что ты ей сказал? И как вообще заставил вынести нас с площади? – решила все же полюбопытствовать, проявив черту, присущую всем дочерям Евы.

Вампир, к моему удивлению, тоже начал заливаться краской и, опустив взгляд на брусчатку, процедил:

– Даже не спрашивай. Это была самая позорная страница моей биографии.

Я прикинула, насколько богато и разносторонне было прошлое этого любителя экзотики, и поняла: как именно он уговаривал пегую мне и вправду лучше не знать. Для моего же психического здоровья.

Полуденное солнце не просто палило. Оно клеймило всех и каждого, кто оказался под его лучами. Тесто на моей одежде засохло окончательно и бесповоротно и сейчас напоминало одновременно как кольчугу, так и вериги.

Нашей троице удалось выбраться не только из центра города, но и миновать трущобы. За бедняцкими кварталами простирался бурьян, сквозь который проглядывали руины. Причем нагромождения камней были столь хаотичны, что моя фантазия беспомощно умолкла.

– Где это мы? – короткий вопрос ожег сухое горло.

– Полагаю, что перед нами то, что осталось от античного Рима. – Пауль, как истинный итальянец, приосанился и широким жестом торговца, рекламирующего свой товар, показал на окрестности. – Это, скорее всего, и есть знаменитый римский форум – когда-то центральный рынок и главная площадь древней части города. Здесь тысячелетие назад кипели нешуточные страсти, бурлила жизнь, плелись политические интриги, решалась судьба империи.

Увы, я не обладала ни историческими, ни архитектурными познаниями, ни достаточной упертостью, чтобы в этих руинах найти отражение величия предыдущих эпох.

Гораздо больше меня волновал наш спасенный, так и не произнесший ни одной реплики.

Что же, если Магомет не идет к горе, то гора не гордая – сама парой сейсмических толчков даст о себе знать. Тем более что время на акклиматизацию к нашей компании у пацаны было.

– Марио, – начала было я, разрушив пеленающую жаром полуденную тишину. Парнишка от звуков своего имени вздрогнул. Ну да, каркающий у меня сейчас голосок, поскольку пить очень уж хочется, аж связки сводит. Сделала вид, что не заметила его реакции на такое обращение и продолжила: – Марио, как ты уже понял – мы не хотим твоей смерти, совсем даже наоборот…

Признаться, с подростками мне общаться доводилось нечасто, и как себя вести с этим представителем мужского племени, едва миновавшим период отрочества, я представляла весьма смутно.

Плотно сжатые губы пацана, его упрямый взгляд исподлобья, неестественно прямая спина, словно подсознательно ждет арбалетного болта в межреберье. Похоже, мальчишка настроился на отпор и заранее не верит в любые слова, что бы я ни произнесла. Придется отринуть к бездне уже примерно намеченную речь и вести переговоры, полагаясь лишь на интуицию и ловя малейшие изменения в лице собеседника.

Как же это тяжело! Я не психолог, и даже не псих. Последний, кстати, иногда лучше любого мозгоправа с дипломом, поскольку именно в обществе больного на голову в критической ситуации гораздо комфортнее, чем с коллегой дедушки Фрейда. А обстановка у нас хоть уже и не патовая, но адреналин в крови, думаю, бурлит у всех троих.

Отринув все парламентерские заморочки, решила зайти с другого конца:

– А для обгорелого трупа трехчасовой выдержки ты, Марио, выглядишь очень даже мило, – протянула, делая вид, что внимательно рассматриваю спасенного.

Парень оторопел. Даже складка между его бровей исчезла, а кулаки разжались. Ну да, начала с того, что выбила почву из-под ног.

Сейчас главное – направить мысли собеседника в другое русло. А то, судя по всему, малец еще тот максималист. Потеряв веру в родного дядю (наверняка ведь понял, кто отправил его в этот средневековый солярий на площади Цветов), Марио ополчился на весь мир. Пока мы убегали – у него работал инстинкт самосохранения. А вот сейчас, когда жизнь не висит на волоске и появилась передышка, наступило оно – самое время для расцвета мании и шизофрении. Поэтому нужно успеть убедить спасенного, что мы с вампиром – дюже хорошие ребята и на стороне пацана.

– Что ты этим хочешь сказать? – подозрительно просипел парень, бессознательно подражая и переходя на ты.