До горизонта и обратно

Храни меня

Храни меня, как золотом осенним
Сокрыт от глаз людских случайный след,
Зови меня, как прошлое везенье,
Как музу и задор ушедших лет.

Пусть стихла юность на надрывной ноте

И хмурый день до трезвости продрог,
Ты береги меня в былой заботе,
Как тот лихой сентябрь твой сон берег.

Пусть о любви незрелые поэты

Слагают из фантазии тома,
Нам чужды современные куплеты
И новизны худые закрома.

Храни, и в час раздумья и тревоги,

Когда вползает ночь на потолок,
Я появлюсь однажды на пороге
Из смога недокуренного «Vogue».

«Отскучали стены родного крова…»

Отскучали стены родного крова,
Отгудели сонные электрички.
Утро на окне. Ты меня снова
Учишь у плиты зажигать спички.

Учишь не болтать, не бояться грома,

Чай не разбавлять, не жалеть варенья,
Учишь босиком не ходить по дому,
Сон не выбирать между сном и чтеньем,

Не смотреть в окно, не ругать погоду,

Счастья не искать, не просить у Бога,
Кос не обрезать, не болеть модой,
Не всплакнуть тайком, не курить много.

И, губами дрогнув, мне в руки ляжешь,

И зарница небо порвет на части.
И, всплакнув тайком, я не знаю даже,
Для чего другого искать мне счастья.

«Пролей в меня немного света…»

Пролей в меня немного света
На сон грядущий, на удачу,
На час, когда соврут приметы
И не увижу, и заплачу,
Но вдруг слабеющей рукой
Найду надежную опору.
Пусть соль разлук берет измором,
Ты охраняешь мой покой.

Серо-зеленым мягким светом

До глубины, до зорь неспящих
Верни меня из мук аскетов
В ряды живых и настоящих,
Чтоб беден был обиды час
И губ дрожащих откровенье
Благословенным вразумленьем
Всю жизнь оберегало нас.

«Мне бы петь о тебе, серебрёные струны лаская…»

Мне бы петь о тебе, серебрёные струны лаская.
Я бы вновь о любви и о верности лет соврала.
От крещенских ночей снегирей наших зимняя стая
Упорхнула давно и стряхнула снежинки с крыла.

Я бы пела о том, как в заботах ждала вечерами,

Как, с мороза обняв, растопила пургу на плечах,
Как трескучий январь со скупыми своими дарами
Под покровом снегов сберегал наш бесценный очаг.

Мы бы жили с тобой, где простор и могучие ели,

Друг у друга в руках забывались одним сладким сном
И большою семьей вновь и вновь, как года б ни летели,
К мандариновым дням украшали гирляндами дом.

В одиночество стен гонит вечер седой, непогожий.

Я снежинку с плеча плачем лет уроню на ладонь
И гитару возьму, только голос дрожит и не может,
Как в камине твоем содрогается гордый огонь.

«Выйду босою в простывшие сени…»