До и после

Все операции на монетной автомойке ограничены по времени: чем больше четвертаков вы опустите, тем больше времени у вас будет. Кэс разработал целую систему, как успеть максимально отмыть машину за минимальные деньги, но эта система требовала участия двух человек. Поэтому в большинстве случаев в субботу днем я оказывалась на мойке самообслуживания. Я не возражала, заодно я брала и свою машину, и мы тоже ее мыли. Но в отличие от Кэса я понимала, что никакое количество полировки не заставит мою «Тойоту» выглядеть более сияющей и менее старой.

Закончив с салоном, Кэс поставил свою машину в маленький открытый гараж, а я встала около металлической коробки на стене. С помощью поворота ручки можно было выбрать моющее средство, ополаскивание или ультраблеск. Первоначально нужно заплатить доллар, после чего добавлять по четверти доллара каждые тридцать секунд. Кэс считал, что все можно успеть за доллар семьдесят пять центов. Такое редко удавалось, но мечтать не вредно.

— Время?

На смывании Кэс всегда спотыкался.

— Двадцать секунд.

— Черт. Переключай.

Ультраблеск был моим любимым. Потрясающий запах. Я повернула ручку, и Кэс отскочил прочь. С шин по-прежнему стекала пена.

— Опустить еще четвертак?

— Нет. Я успею.

— Ты же не хочешь снова платить доллар?

— Время?

— Девять секунд.

Он обошел только половину машины.

— Опустить еще четвертак?

— Нет!

Я опустила еще четверть доллара.

Кэс закончил с ультраблеском, и шланг автоматически выключился, когда время вышло.

— Я мог успеть, — сказал он, вставляя шланг обратно в держатель. — У нас пропало десять секунд в конце.

— В следующий раз.

Он задним ходом отъехал на парковку. Моя машина уже стояла там, помытая и высушенная, и блестела на солнышке. Я опустила окна и включила радио, когда Кэс припарковался и вышел.

— Я буду вытирать первым, а ты вытирай насухо, — сказал он мне и бросил полотенце. Я всегда вытирала насухо.

Я начала обходить машину вслед за ним, вытирая разводы, оставленные его полотенцем. Радио в моей машине болтало само, рекламируя лазерную эпиляцию и сэконд-хэнды. Время от времени я поглядывала на Кэса. Мне нравились его выцветшие футболки. Сегодняшнюю он носил еще с восьмого класса. Тогда она была слишком свободна, но теперь облегала именно так, как надо. Логотип с экраном давно облез, ткань выцвела до идеального оттенка синего. Многие футболки из тех, что моя мама купила для Фостера в торговом центре, пытались подражать этому цвету, но его нельзя купить за смешные деньги в торговом центре, да и за любые деньги, если уж на то пошло. Кэс заработал этот цвет со временем.

— Что? — спросил он, после того как мы перешли на окна.

— А?

Его лицо расплылось в улыбке:

— Почему ты так странно смотришь на меня?

— Я просто думала.

— О чем?

Пришлось быстро придумать.

— О вчерашней вечеринке. Было весело?

Он пожал плечами и начал вытирать стекло широкими кругами.

— Все как обычно. Но без тебя скучно.

Временами я ненавидела, когда он так говорил, потому что это было именно то, что я хотела услышать, но не несло того смысла, которого хотелось мне.

— Ничего необычного не произошло?

— На самом деле нет. Некоторые довольно сильно напились.

Я фыркнула:

— Стэнтон Перкинс.

— Да. Джордан и Эзра ушли довольно рано, большинство ушли с ними. И хорошо, иначе мне пришлось бы сказать Эзре, чтобы он убирался оттуда. Стэнтон достаточно злобный, даже когда трезвый.

— Почему он так ненавидит Эзру?

— По тому же, что и все, полагаю. Просто сильнее, чем остальные.

В некотором смысле Эзра был настоящей знаменитостью и вызывал столько же неудовольствия, сколько и восхищения. Половина школы почитала его за то, что в этом году он стал капитаном школьной команды, а другая половина негодовала по этой же причине. Кэсу не нравилось это признавать, но до тех пор, пока не пришел Эзра, звание капитана было за ним. Эзра явно был лучшим игроком, но люди любили Кэса — вот в чем проблема. Не всегда люди хотят лучшего. Иногда вы просто хотите что-то знакомое, надежное, доступное. В Эзре Линли не было ничего доступного.

Когда Кэс заговорил снова, его голос звучал странно.

— Сорок пять тачдаунов за один сезон. Это нелепо.

— Ты думаешь, Стэнтон прав насчет него?

— Нет. Нет, конечно же нет. Просто… — Он замолчал, положив полотенце на заднее стекло напротив моего. — Иногда я не могу избавиться от мысли, что это должен быть я, понимаешь?

Я не знала, что сказать, поэтому просто выдала сочувственный звук.

— Это чертова классика, — сказал он. — Сюжет, как в гребанном кино. Харизматичный слабак и угрюмый вундеркинд, которого ему никогда не догнать, как бы он ни старался.

— Харизматичный, наверное, несколько преувеличенно.

— Заткнись. Я очень харизматичный. — Кэс в последний раз провел по стеклу. — Он, конечно, козел, но играет лучше меня. Я не могу ненавидеть его за это, верно? Все та же старая история, значит, что нужно делать?

Я пожала плечами:

— Дать ей другую концовку?

— Ты имеешь в виду типа бросить Эзру в бассейн с лазерными акулами?