До и после

Неожиданно Эзра сорвался с места. Не успела я закричать, окликнуть или предупредить Фостера, как Эзра бросился на него и повалил на землю.

Мгновением позже с моих губ сорвался крик.

Я вскочила на ноги и побежала. Эзра поднялся с земли. Фостер все еще лежал, он выглядел немного ошеломленным.

— Да что с тобой такое? Ты мог сделать ему больно!

— И лайнмен может сделать ему больно, вот так они и делают.

— Он маленький, ты не можешь просто сделать это!

— Эй, Дев, у тебя есть «Клинекс»?

— Я пытаюсь помочь. Он должен знать, как это делается.

Фостер дернул меня за рукав.

Я посмотрела вниз. Из носа у него лилась кровь.

— Елки-палки.

Я знала, что Фостер склонен к носовым кровотечениям. Уверена, что сильный ветер или косой взгляд могли спровоцировать нос Фостера. Но я все равно сердито зыркнула на Эзру.

— Посмотри, что ты наделал.

— Он в порядке. — Эзра поставил Фостера на ноги. — Ты в порядке.

Было в его взгляде нечто такое, что делало это больше вопросом, чем утверждением.

Фостер зажал нос измазанными кровью ладонями и с умным видом кивнул.

Я схватила его за локоть и потащила через поле.

— Мы уходим.

— Ты видела это, Дев? Видела, как он меня повалил?

— Да, видела, я сидела прямо там.

— Меня повалил Эзра Линли. Когда мы вырастем и Эзра станет профессионалом, я буду смотреть телевизор со своими детьми и говорить, что вот этот парень меня повалил.

Я посмотрела на Фостера, только чтобы увидеть, как губы под его окровавленными руками сложились в широкю улыбку.

— Брось, Фостер. Он придурок, и ты не должен позволять ему так шпынять себя.

— Он не шпынял меня, он меня учил.

Когда мы подошли к машине, я дернула свою дверь и захлопнула ее за собой с такой же силой.

И только когда мы подъехали к дому, я поняла, что забыла на поле «Чувство и чувствительность». К тому времени как я высадила Фостера и вернулась обратно, книги, как и Эзры Линли, уже не было.

11

День труда [8] — по-настоящему последний сладкий вкус уходящего лета. Последнее «прощай» перед тем, как все понедельники снова станут рабочими буднями. Я попыталась выжать максимум из выходных, последовавших за тренировкой Эзры и Фостера.

Но они закончились, и на перемене Рэйчел Вудсон загнала меня в угол в коридоре.

— Ты сердишься? — спросила она без предисловий.

— Ч-что?

— Из-за сумки для фотокамеры. Слушай, все не так плохо, как кажется. Ты просто укажешь в заявлении «помощник фотографа» или «технический администратор «Геральд». Ты, возможно, могла бы даже притянуть спортивные внеклассные занятия, типа «помощник по спортивной документалистике» или что-то вроде. Так что это не так уж плохо, видишь?

«Помощник по спортивной документалистике» звучало намного лучше, чем «девчонка с камерой».

— Я не сержусь.

— Хорошо. Ведь если бы я тебе все рассказала, ты бы не согласилась, потому что никто не соглашается, даже девятиклассники. Так что все к лучшему.

— Ох, верно.

— Но что я действительно хотела обсудить с тобой, так это твою идею о спортивной статье.

— Какую идею?

— О том, как школьный футбол стал таким расчетливым.

Насколько я помню, это была идея Рэйчел, но она не дала мне времени возразить.

— Понимаешь, я очень хочу написать об этом, но я так загружена. Я подумала, может, ты могла бы провести для меня подготовительную работу, взять несколько интервью и все такое? Я распечатаю список вопросов, а ты потом сможешь добавить это к своему резюме. Я даже укажу тебя как соавтора. — Последнюю фразу Рэйчел произнесла с таким выражением, будто предлагала мне одну их своих почек.

— О-о... ну, я думаю...

— Я хочу, чтобы основой статьи стал вопрос о том, насколько будущая карьера в студенческом футболе зависит от школьной статистики игрока. Я уже отправила кучу электронных писем разным спортивным рекрутерам и руководителям программ в колледжах по всему штату, но мне нужна точка зрения ученика, поэтому я хочу, чтобы ты взяла интервью у Эзры Линли, хорошо?

— Почему...

— Ни у кого нет таких показателей, и никого так не осаждают рекрутеры. Он заткнет за пояс всю команду. Я распечатала тебе список вопросов, поскольку у меня нет твоей электронной почты. — Она сунула мне пачку бумаг, и я озадаченно взяла ее. — К слову, мне понадобятся твои контакты. Так что буду очень признательна, если ты как-нибудь сообщишь их мне.

Я открыла рот, чтобы заговорить.

— Спасибо, Девон, ты лучшая.

И она ушла.

Я пошла дальше по коридору и, завернув за угол, увидела, как из своего кабинета вышла миссис Уэнтворт с большим рекламным листом.

— О, Девон! — просияла она. — Ты-то мне и нужна.

Она продемонстрировала мне плакат. На нем большими веселыми буквами шрифта «Comic Sans» описывалась предстоящая поездка в Университет Ридинг. Под описанием было восемь строчек для имен, и на верхней уже было отпечатано мое.

— Я связалась с представителем Ридинга и все устроила, — проговорила миссис Уэнтворт, прикрепляя рекламный плакат к информационной доске, которая висела рядом с ее кабинетом. — Мы поедем в четверг и останемся там на ночь. Ты можешь спать в студенческом общежитии, сидеть на уроках, все.

— Здорово.