До и после

— А что мы будем делать, сидя здесь и не разговаривая?

— Что хочешь.

Глаза Марабель засияли.

— Хорошо.

Фостер сделал вид, что застегивает губы на молнию. Марабель сделала то же самое. Мгновение они смотрели друг на друга. А потом поцеловались.

Я отошла от двери. Это был личный момент, но для меня он также стал потрясением. Я никогда не думала, что Фостер может быть... ну, сексуальным. Он говорил, что ему нравится Марабель, и еще была та подружка дома, про которую он рассказывал, что они «целовались и все прочее», но разговоры — это одно. Просто он казался таким маленьким. Я никогда не думала, что он хочет поцеловать кого-то или быть с кем-то.

— Просто уточню, — сказал Фостер, когда они отстранились друг от друга, — обычно в «рот на замок» играют не так.

— Я выиграла, — усмехнулась Марабель.

18

Вы могли бы подумать, что в тот вечер я чувствовала себя счастливой, потому что Линдси так и не пришла и Кэс на все время застрял с Грейси Хольтцер и ее свитой. Мне следовало быть счастливой, потому что вечеринка имела большой успех. Но вместо этого какая-то часть меня чувствовала себя как сдувшийся футбольный мяч на дне сетки в спортзале. Немного одинокой. Немного подавленной.

Может быть, дело в том, что Фостер на этой вечеринке целовался, тогда как я — старше него на три года и, как мне хотелось думать, более социально адаптированная — никогда ни с кем не целовалась. Никогда. Я даже на свидании не была с тех пор, как мы с Кайлом Моррисом ходили в кино в восьмом классе. И каким бы скандальным ни казалось в то время держание за руки во время фильма категории 12+, уверена, что это не считается за настоящее свидание, особенно если мама провожает тебя до ресторанного дворика.

Но вечеринка была последним барьером перед поездкой в Ридинг, и этого было достаточно, чтобы вытащить меня из небольшого временного уныния. Мы должны были встретиться в школе рано утром в четверг с уложенными сумками и готовыми загрузиться в девятиместный минивэн миссис Уэнтворт.

Я не думала, что мне придется сидеть впереди рядом с миссис Уэнтворт, ведущей машину. Но я оказалась сидящей впереди рядом с миссис Уэнтворт, ведущей машину. Полагаю, я все равно была единственной по-настоящему заинтересованной в Ридинге.

Разве что кроме Линдси. Она сидела прямо позади нас, между Эзрой и Кэсом, и постоянно просовывала голову между спинками сидений, сообщая крупицы сведений, например, цветок Южной Каролины или процент студентов Ридинга, поступивших в магистратуру.

Когда Линдси не вела себя как путеводитель по Ридингу, она разговаривала с Кэсом. Хотя это можно квалифицировать как мазохизм, я не могла удержаться, чтобы не наблюдать за ними краем глаза.

Эзра слушал музыку, но время от времени Линдси вытаскивала один наушник из его уха и вовлекала его в беседу. Он отвечал ей в довольно дружелюбной манере, но как только в разговор вступал Кэс, на его лице мелькал слабый проблеск чего-то отчетливо похожего на неприязнь.

Примерно на полпути мы остановились в «Макдональдсе» для позднего завтрака. Парни съели почти неприличное количество еды, и после почти все заснули, кроме меня и миссис Уэнтворт. Когда я непроизвольно взглянула на заднее сиденье, то увидела, что Линдси положила голову Эзре на плечо. Он тоже дремал и, кажется, не возражал быть живой подушкой для Линдси. Это меня удивило — не только из-за того, кого Линдси выбрала в подголовники, но и потому, что Эзра был последним из людей, которых можно было назвать мягкими.

Около одиннадцати мы въехали ворота Ридинга, и вот оно — перед нами наяву лежала моя открытка.

Тут был «Отдел по делам студентов», веранда, на которой на открытке сидели ребята. Были студенческий клуб и общежитие (построенное в 1920 году и недавно отреставрированное, в 2009, согласно тому, что сказала Линдси по дороге сюда), здание научных исследований, театр. В роще пряталась часовня.

Они определенно знали толк во внешней привлекательности. Но было нечто большее... Не только здания и благоустроенная территория. Дело было в людях. Группы студентов занимались в тенечке или прогуливались вместе между зданиями, оживленно разговаривая. Эти люди «добивались своих целей». Они «начинали свое будущее».

И когда я увидела это, во мне неожиданно словно что-то открылось. Неожиданно мне тоже захотелось этого, захотелось такого же для себя.

Миссис Уэнтворт распланировала поездку почти до минуты. С одной стороны, это не оставило Кэсу и Линдс много времени для халявных каникул. Но с другой, получилось чертовски насыщено. Мы поели в столовой, осмотрели кампус и встретились с приемной комиссией.

Поездка принесла результат, который задумала для меня миссис Уэнтворт. Я влюбилась в Ридинг. Мне захотелось написать лучшие эссе. Мне захотелось получить больше баллов за АСТ. Я даже — хотя и ненадолго — задумалась о том, чтобы отвезти «Будущих революционеров американской науки» в музей, только чтобы заполнить свое резюме. Помощник по спортивной документалистике уже не казался мне таким плохим вариантом.

Под конец дня мы остановились в книжном магазинчике.