До и после Победы. Книга 1. Начало. Часть 2 (СИ)

Южнее шоссе, под Волковыском, на наши позиции наступали соединения 12го армейского корпуса - 31я и 34я пехотные дивизии (в РИ они были уже севернее шоссе). Утром 29го они подверглись сильным контратакам (в РИ - атакам при попытке прорыва на восток), поэтому штаб корпуса отдал приказ прекратить наступление (в РИ - "не начинать наступление"). Кроме того, немцы одновременно с наступлением на север поставили этому корпусу задачу сдвигаться и дальше на восток, чтобы высвободить танковые части. В течение второй половины дня 29 июня на рубеж Зельвянки вышел 107-й полк 34-й пехотной дивизии. В итоговой сводке группы армий "Центр" за 29 июня указывалось: "Частичный вывод 29 пд(мот.) предполагается на середину дня или на вечер 30.6. 34 и 31 пехотные дивизии -- на участке Зельва, сев.-зап. Ружаны" (РИ, только в РИ они сменяют мотопехоту в обороне, а не в наступлении). Из-за их задержки в подходе 34й пехотной дивизии в боевых порядках немецких войск оставалась брешь в районе деревни Кошели (Кошеле) и севернее этого населенного пункта. Через эту брешь советские войска провели успешный контрудар по флангу 82-го пехотного полка, снова заставив немецкое командование вытянуть танки обратно на запад, чтобы не допустить разгрома этого полка (в РИ - через эту брешь из окружения вышла значительная группа советских войск, попутно нанесшая удар по флангу 82-го пехотного полка). На севере, в районе села Кракотка, преобладала открытая возвышенная местность, позволявшая просматривать и простреливать западное направление. Обладание высотой 193,1 непосредственно к западу от Кракотки имело решающее значение для удержания или потери этого участка обороны, поэтому немцы отчаянно атаковали эту высоту, раз за разом нарываясь на мощное сопротивление (АИ; в РИ эту позицию держали сами немцы). Но к этому времени наши уже глубоко закопались в землю, так что их сложно было выковырять оттуда ударами с воздуха, а в снарядах немцы испытывали голод уже начиная с 28го июня - для таких интенсивных боев им не хватало пропускной способности дорог.

Ну а наши, прочувствовав вкус обороны в надежных земляных сооружениях, уже более спокойно относились к авианалетам. Уже не было такого, что красноармейцы занимали в основном открытые позиции, используя для маскировки деревья, ямы и кусты, а рядом, на ровной местности, стояли артиллерийские орудия и отдельные танки. Нет, все было закопано и замаскировано. Так что, как отмечали сами военные, "Потери от авиационных бомбардировок и пулеметного обстрела с воздуха, несмотря на низкие высоты и абсолютное господство авиации противника, оказались очень незначительными" (реальные строки из доклада помощника начальника оперативного отдела штаба 2-го стрелкового корпуса капитана Гарана.). Бойцы тоже уже свыклись с этой напастью, причем настолько, что не хотели бы и покидать ставшие надежным укрытием многокилометровые окопы, особенно те, кто до этого побывал в составе походных колонн под авианалетом. Как отмечали сами бойцы, "Чем берут немцы? Больше воздействием на психику бойца, нежели какими-либо "ужасными" средствами, причиняющими урон. Его авиация господствует, но она не столько поражает, сколько пугает. Так и все его боевые средства. Часто наши бойцы отходят, не видя немцев, лишь под воздействием авиации, незначительных групп танков и часто только от немецкого огня артиллерии.". Да и сами немецкие летчики отмечали возросшую плотность огня ПВО из всех видов стволов, в том числе они с неудовольствием отмечали наличие множества счетверенных зенитных пулеметов на автомобильном шасси - такие огневые точки могли выходить из укрытий при приближении немецких самолетов и срывать атаки, а потом так же быстро уходить из-под ответного огня артиллерии или налета авиации - мало кто из пилотов мог хладнокровно пикировать по цели, когда навстречу несутся потоки пуль. Еще и этот момент существенно снижал эффективность налетов с воздуха - пехота чувствовала себя хоть как-то прикрытой. Устойчивости пехоте придавали и находящиеся рядом два-три танка. Изредка показываясь на поле боя, они как бы говорили, что командование помнит и заботится о бойцах. Ну и постоянные напоминания о необходимости прикрыть эвакуацию раненых придавали нашим бойцам решимости, а также грели душу - "если что, не бросят". И если бы не становившаяся все заметнее нехватка боеприпасов, мы, наверное, могли бы еще долго держаться под Слонимом. Уж по-крайней мере, пока немцы наконец-то не подтянут основные силы пехотных дивизий и их артиллерию.