До и после заката

Шарову было за семьдесят, но вид у него всегда был подтянутый, каждое утро он нарезал круги на стадионе. Директор редко улыбался и производил впечатление не особо доброго человека, но это была маска хронического осмысления бытия, а не злоба. Он походил на академика, находящегося в постоянном поиске решения недоказанной теоремы Ферма, по каждому поводу от подчинённых требовал теоретическое обоснование того или иного решения, даже не относящегося к инженерным вопросам. Говорить простым языком особо не умел, вечно городил сложные языковые конструкции.

– Да я уже Олегу Юричу в общих чертах рассказал о его трудовых обязанностях, – вступил в разговор приведший меня на собеседование Геннадий Тихонович Савин, заместитель Шарова по управлению персоналом. – Мне кажется, стоит попробовать.

– Надо подумать, – уклончиво ответил я, пока ничего в этой вакансии меня не грело.

– Да, обязательно подумайте, – у Шарова была привычка вытягивать губы трубочкой, придавая лицу выражение чудаковатого мыслителя. – У нас очень серьёзная организация.

Интересно, таким утверждением желают отпугнуть или привлечь?

Собеседование на этом было окончено, я вышел из организации в противоречивых чувствах. С одной стороны, мне предлагали работу в спокойной организации, где не бывает авралов и горящих планов, да и до работы – многие обзавидуются – 6 минут пешком. Но с другой стороны, работа в отделе кадров – занятие рутинное и скучное, тем более, для творчески ориентированного человека. Ну а главный жирный минус, как это часто водится, заключался в низкой заработной плате. Мой оклад ожидался в пределах девяти тысяч рублей, но предполагались ежемесячные бонусы: 30-процентная надбавка за вторую форму секретности и периодические «пряники» от руководства. Так что, моя ежемесячная получка не выходила за горизонт 12 – 13 тысяч. Бледновато для крепкого мужчины 35 лет от роду, девушки будут скептически глядеть в мою сторону. Об откатах в этой организации и речь идти не могла, так что не разгуляешься.

Примерно за месяц до этого в одном экономическом журнале я прочёл статью о том, что, оказывается, оклад многих министров совсем ненамного превышает МРОТ, а на выходе эти служители народа имеют жирный бутерброд со 150 тысячами рубликами в месяц. Вот они – чудеса арифметики. Как оказалось, всё очень просто: к «минималке» у министров плюсуется десяток надбавок и премий, коих простым людям не видеть, как своих ушей. Двойные стандарты в нашей стране ещё никто не отменял.

Тревожной ночью мне приснился генеральный конструктор Шаров в облике Остапа Бендера.

– У нас серьёзная организация… Я дам вам парабеллум!

Бендеру вторил Киса Воробьянинов с лицом зама по персоналу Савина:

– Я думаю, торг здесь неуместен…

Проснулся я в холодном поту и до утра не сомкнул глаз, думая о своём дальнейшем выборе.

Днём мне позвонил Женька Шаров из Питера:

– Юрич, слыхивал я, в ЦКБ ты собираешься?

– Евгений, это вопрос или предложение?

– Конечно же, предложение! Мне отец вчера позвонил и сказал, что ты пока не решился. Так вот, Олег, послушай своего старого школьного кореша, с которым ты 10 лет сидел за одной партой! Надо соглашаться.

– Думаешь?

– Уверен! Или у тебя там есть ещё какие-то намётки?

– Да, на днях предложили работу менеджером по развитию…

В этом другу детства я нисколько не соврал. Месяц назад я отправил резюме в одну казанскую торговую фирму. Буквально накануне они мне позвонили и пригласили на собеседование, причём сказали, что это формальность, и они готовы принять меня на работу хоть завтра. Закон парных случаев сработал во всём своём внезапном великолепии.

– И что? – не унимался Шаров-младший. – Опять хочешь разъездами заниматься, народ окучивать? А в ЦКБ никакого плана, сидишь себе спокойно, в 5 вечера домой идёшь…

– Ага, идёшь… С зарплатой 12 тысяч, – парировал я.

Женька тяжело вздохнул:

– Думаешь, тебе в Казани 100 штук заплатят? Ха, мечтать не вредно! Юрич, сейчас в стране кризис. Одумайся, не глупи. Освоишься на новом месте, покажешь себя, можно будет обсудить твою зарплату. Тем более, пока мой отец там генеральный конструктор. Подумай, Юрич!

Мне нравится моё имя, в нём есть что-то скандинавско-романтическое. Но его уменьшительные варианты я не особо жалую. Олежек – слишком сюсюкающее, Олежка – чересчур ребячливое, Олежа – так обращаются женщины, которые меня продолжают считать дитём неразумным. А вот против того, чтобы меня называли сокращённым отчеством – Юрич – я ничего не имею. Тем более, что в английской транскрипции оно читается весьма жизнеутверждающе: «You rich» – «Ты богат».

Юрич подумал и пришёл к следующему умозаключению. Если тебя так уговаривает друг, и если тебе так благоволит будущий босс, то отказываться от предложения просто глупо. К тому же в кадрах я ещё никогда не работал, надо пощупать новую для себя отрасль, что же она из себя представляет изнутри?

В «Газпром» меня пока не приглашают, так что а следующий день я написал заявление о приёме на должность менеджера по персоналу в ЦКБ.