До колыбельной

Спустя пару минут Винсент ушел, закинув на плечо свой пиджак. Не взглянув напоследок на друга, любовника… кем был ему Купер? Непонятно. Юноша зажмурился, коря себя за все случившееся. А после с безнадежным выражением на лице рухнул на стул, тут же скорчив болезненную гримасу – ночка точно была жаркой.

Анна сидела в гостиной своего особняка. Прямо перед ней, на столике, лежал телефон. Он вот-вот должен был зазвонить. И от этого на душе было очень неспокойно. Мало ей было того, что ее лучший друг, ее истинный соулмейт, с ней не разговаривал? Или того, что возлюбленный бросил ее прямо во время зимнего бала? Теперь еще и эта массовая истерия из-за сибаритов. В центре которой находились ее родители.

Звон.

– Алло? – не прошло и секунды, как девушка подняла трубку.

– Дорогая, как ты? – по ту сторону раздался приветливый и такой родной голос ее отца.

К глазам тут же подступили слезы, но Аннабелль через силу улыбнулась, надеясь унять так дрожь в голосе:

– Привет, папочка, – она рассмеялась, параллельно вытирая щеки тыльной стороной ладони. – У меня все хорошо. Мы с Гвен устроили потрясающее мероприятие.

– Я и секунды в тебе не сомневался! Так, что, вы с Гвен больше не конфликтуете?

Анна подобрала под себя колени, удобнее устраиваясь на диване:

– Нет, больше нет… Мы друзья. Она…. Она хорошая, – сейчас Эванс казалась такой маленькой и беззащитной, даже ее интонация и построение фраз звучали совсем по-детски.

– Я рад это слышать.

Девушка поджала губы. Она прекрасно понимала, какую тему сейчас стоило поднять. Но каждая клеточка ее тела сопротивлялась этому.

– Дорогая, мне надо тебе кое-что сказать…

– Как прошла операция? – Аннабелль вдруг испугалась, что ее отец сообщит ей нечто худшее, чем то, что могла спросить она.

– Ах, операция… – кажется, вопрос дочери действительно сбил Оскара с нужной мысли. – Все отлично, можешь не переживать.

– Значит, вы теперь бессмертные идеальные люди? – она усмехнулась. Ей не было смешно.

– Что-то вроде того, – в голосе мужчины была снисходительность.

– Так ты теперь выглядишь моложе своих лет? Никакой седины?

– Именно, – это замечание даже несколько оживило мистера Эванса. – Но, по правде говоря, я уже по ней скучаю…

– Она тебе шла, – Анна печально приподняла уголки губ.

– А вот твоя мама просто в восторге от всего этого… Город, преображение.

– Могло ли быть иначе.

Оскар промолчал, но девушка словно почувствовала, как он поджал губы. Внутри него сейчас наверняка разгоралось чувство вины, смешанное с сожалением.

– Как скоро мне ждать вас дома?

По ту сторону раздался громкий вздох, и тогда Аннабелль нахмурила брови.

– Дорогая, именно об этом я и хотел поговорить… Мы не приедем.

Фраза эхом отдалась в подсознании девушки. Большего абсурда в своей жизни она еще не слышала. Да и что вообще это могло значить? Как вообще можно было оставлять несовершеннолетнего ребенка одного на такое долгое время?

– Что ты имеешь в виду? – пролепетала Анна, чуть наклоняясь вперед и спуская ноги на пол. – В смысле вы не приедете?

– Дорогая, ситуация очень усложнилась… Ты же помнишь, о чем я говорил с тобой перед отъездом?

– Об апокалипсисе, все верно, – раздраженно бросила она, – только сейчас у меня нет ни малейшего желания это вспоминать.

– Анна…

– Почему вы не приедете?

– Я один из тех людей, кто занимается устройством Труа.

– Труа? – озадаченно повторила Аннабелль, не в силах понять, что вызвало в ней столько агрессии – все происходящее или что она не понимала это самое происходящее.

– Место, где мы будем жить, когда мир погрузится в хаос.

Брови девушки приподнялись. Чем больше она узнавала, тем сильнее ей хотелось забыть обо всем этом.

– Ты хочешь сказать, что все новоиспеченные сибариты просто сбегут в тихую гавань, пока человечество будет умирать в агонии? – не веря своим собственным словам, произнесла Аннабелль.

– Мне жаль это признавать, но да. Это так.

– Господи, – девушка схватилась за голову, ненароком зачесывая наверх волосы. Беззвучные рыдания вновь вырвались наружу, – не могу поверить, что ты в этом участвуешь…

– Как и я, – дрожащим голосом ответил Оскар.

– Почему… почему мы, – в отчаянии шептала Анна.

– Пока нас не будет, – нехотя продолжил мужчина, – веди себя как обычно…

Девушка усмехнулась. Без капли радости. В истерике.

– …а там, к концу учебного года, приедешь к нам. Все будет хорошо, я буду держать тебя в курсе, обещаю… Еще одна вещь…

– Нет, пап, остановись, – умоляюще воскликнула Аннабелль, – пожалуйста, я больше не могу это слушать. Мне плохо, я совершенно одна, я задыхаюсь.

– Извини, хорошо… – с сочувствием промолвил Оскар, – дорогая, мне так жаль… Я не хотел говорить все это по телефону…

– Тогда не надо было, – Анна окончательно расклеилась и теперь стала громко плакать.

– Дорогая, пожалуйста, успокойся, – сердце мужчины разрывалось от этих звуков.

– Хотелось бы мне, чтобы это было так просто, – боль вдруг превратилась в злобу, и Аннабелль бросила трубку, буквально ударяя ее о базу.